Ами-Де-Нета [СИ]

Закрыв глаза, они почему-то и замолчали тоже. Бочок маленького клубка коснулся тыльной стороны ладони Неллет, она повернула руку, подхватывая его. Палец, который оказался ближе, согнула так, как подсказывала нить. Петля сама скользнула к основанию пальца и легла плотно, будто устроилась отдыхать. Неллет перекатила в ладони клубок, беря его кончиками пальцев. И по изменившемуся дыханию Калема поняла — подхватил. Дальше все пошло плавно, но быстро. Нитка сновала в небольшой пустоте, натягивалась, формируя узор, и дети, как во сне, не открывая глаз, делали маленькие шажки, расступаясь и снова сходясь, будто танцевали странный танец без музыки. И наконец, замерли, мерно дыша и боясь открыть глаза.

— Все, — удивленно сказала Натен, — кончилась. Клубок, он все.

Посмотрели одновременно. На поднятых руках поблескивало сложное плетение, виясь прихотливыми сквозными узорами, через которые виден был усыпанный соломинками пол, серые подолы длинных платьев и не чищенные башмаки Калема.

Над синим кружевом, блестящим светлыми шерстинками по натянутым нитям, Неллет наконец, посмотрела в лицо Калема, и улыбнулась. Тот кивнул с уважением, переминаясь уставшими ногами.

Натен прислушалась. Из дальнего края двора пела нежная, но требовательная мелодия. Медный рожок, который висел на поясе мисери Лоун, ночной сестры пансиона, звал всех к ужину.

— Раз, — сказала Натен, приподнимая руки с растянутым плетением.

— Два, — подхватил Калем, поднимая свои.

Неллет закусила губу и тоже подняв руки, стряхнула петли в сумрачный воздух одновременно с друзьями:

— Три!

— Васса-васса-васса, — шептали хором, пока синяя паутина, мгновение повисев, сама втянула петли в обвязку края и плавно обвисла, собираясь упасть.

Неллет присела, ловя плетение на ладони. Засмеялась, снизу глядя на стоящих ребят.

— Сверни, — Натен поправляла воротничок из белого кружева, быстро отряхивала белоснежный передник, туго схватывающий талию, — и в карман. Если влезет.

Паутина послушно сложилась вчетверо, Неллет аккуратно уложила ее в карман, пришитый к фартуку спереди, и тоже проверила, все ли в порядке с одеждой — мисери Лоун строго следила за внешним видом воспитанников.

Калем хмыкнул и пошел к закрытой двери, выворачивая каблуками ворошки старого сена, рассыпанные по земляному полу. Натен покачала головой.

— Снова получит утреннее дежурство. За ботинки. А мы с тобой будем спать, Нель. Славно, что васса вышла такая красивая и прочная. Кто тебя научил? Во дворце?

— Нет. Оно как-то само.

Когда девочки вышли в просторный двор, засаженный подстриженными кустами и переполненный круглыми цветочными клумбами, Калема уже не было видно. Ушел на другую сторону дома, где располагались спальни мальчиков. А на крыльце, держа в опущенной пухлой ручке завитушку медного рожка, мисери Лоун нетерпеливо постукивала каблуком зеркально начищенного ботика, что выглядывал из пены кружевных нижних юбок. Черные глаза блестели, будто их тоже начистили ваксой.

— Опять, — начала мисери с укоризной, ступая в сторону, чтобы освободить проход, — как всегда, миссе Неллет и миссе Натен, мне что вам?…

Неизвестно, чем на этот раз собиралась погрозить девочкам наставница, потому что, в ответ на строгий взгляд Натен, смешалась, как то бывало часто, и закончила почти жалобно:

— Суп совсем остынет! Руки! Руки вымойте!

— Она точно тебя боится, — шепотом хихикнула Неллет в длинном коридоре, когда торопились в умывальную комнату, а далеко впереди слышался шум из ярко освещенной столовой.

Натен солидно кивнула.

— Еще бы. Я вырасту и стану хозяйкой ткацкой фабрики. А она так и останется мисери-наставницей всяких олухов, пока не сделается совсем старушкой. Но я не хочу с ней ругаться. Ло нормальная мисери, это тебе не джент Пенев.

Неллет округлила глаза и сделала пальцами знак, охраняющий от ночных тварей. Обе рассмеялись, входя в умывальную. Ледяная вода в кранах шипела, плеская в стороны, и руки сразу покраснели.

— Эту вассу не вешай, — вполголоса наставляла Натен подругу, — под подушку спрячь. По ней сразу видно, что не в две руки плетена. Не надо, чтоб спрашивали, а то вдруг отберут.

— Утром пусть отбирают, — беззаботно сказала Неллет, вытирая красные руки жестким полотенцем, — мы втроем еще лучше сделаем, да?

— Глупая ты, Нель, хоть и принцесса. А вдруг завтра случится что? И мы не соберемся втроем? А сама ты вассы плетешь, как дите несмышленое.

— Я могу! Только когда мы вместе, нужно совсем другое! Я так чувствую.

— Не кричи.

Неллет послушно понизила голос, немного испуганно глядя в зеркало на отражение подруги.

— А что может случиться, Нати? Завтра. Ты что-то знаешь?

— Да нет же! Просто так говорят, никто не волен знать завтрашнего дня, начиная от только сделанного шага. Папа всегда так говорит. А ты снова испугалась, да? Из-за сна?

Неллет кивнула. Они стояли посреди большой умывальной, за узкими дверями блестели панели туалетных кабинок, в наружную дверь проникал шум из коридора. Не выходили, чтобы договорить наедине.

— Расскажешь? Там был кто из наших?