Америка (Reload Game)

— А, Ветлугин! — приветствовал его ротмистр так, будто они расстались вчера на вечеринке. — Помните ль вы простонародный, но философический анекдот про набожного мужика и разбойников?

Он чуть не перепугался поначалу: больно связно звучала речь ротмистра и насмешлив был его тон — уж не предсмертная ль это ремиссия к тому подкатила?..

— Э-ээ…

— Поехал как-то набожный мужик со своей Матреной на ярмарку с товаром, через лес. А в лесу — разбойнички: мужику настучали по башке, бабу отымели по-быстрому, и укатили весело на ихней телеге. Ну, мужик подымается из канавы, со стонами, и говорит: «Всё, Матрена, от Бога! Что разбойников мы повстречали — это от Бога, и что товара с лошадью лишились, и что башку мне разбили — это всё от Бога. И даже то, что тебя отымели — это тоже от Бога… Но вот уж то, что ты им при этом подмахивала — это всё-таки не от Бога, а от твоей блядской сущности!» Улавливаете ль вы смысл сей побасенки, господин член-корреспондент?

— Разумеется, господин ротмистр. Странно лишь, что вы оборвали ту побасенку на полуслове.

— Кстати, не знал! А ну-ка, развлеките — встречно!

— Ну, по крайней мере в Сибири, где ее слыхал я, баба ему на ту претензию отвечала: «Да-а? А ты сам попробуй-ка не подмахивать, когда тебя — на муравейнике!..» Тоже, знаете ли, весьма философически…

— Ну да, ну да… Хотели, как лучше, а вышло — как всегда: «Что честно умер за царя, что плохи наши лекаря» — и далее по тексту… А ведь я его уже почти оттуда вытащил, эх!..

Помолчали. Мария тем временем уже перебралась к Саше, и он буквально физически ощутил, как затеплившаяся было жизнь вновь стала покидать Расторопшина — капля за каплей.

— Будь мы японцами, — усмехнулся меж тем ротмистр, — мы сейчас обменялись бы ритуальными поклонами, а потом сотворили себе по харакири — одновременно: тут очень важна одновременность! И — никаких больше проблем…

— Ну, одно харакири тебе там уже сделали — уймись на время!

— Да уж… Давай-ка я тебе напоследок подарю одну полезную хитрость… из арсенала российской военной разведки.

— Давай! Только не надо никаких «напоследок»…

— Послушай, если мне понадобится утешитель, я обращусь к специалисту — к здешнему падре! А ты — слушай… По ходу дела тебе будет тут встречаться разный народ — русские, американцы… калифорнийцы. Так вот, кое-кто из них будет, возможно, не тем, за кого он себя выдает.

— Та-аак…

— Когда по всему миру пошли винтовки с унитарным патроном, повсеместно изменилась и форма приклада: появилась шейка. Соответственно, меняется и хват. В российских винтовках, чтоб кисть сразу находила верное положение, на шейке стали делать махонький такой упор под мизинец…

— Надо же: сколько стрелял — никогда не обращал внимания! — удивился Ветлугин. — А что, не везде так?

— Не везде. Это, собственно, сделано для наших рекрутов, никогда прежде оружия в руках не державших. В Америке, где все с оружием привыкли обращаться сызмальства, нужды в таком ограничителе нет, здесь шейка совершенно бесхитростная. Так вот, человек, привыкший к российским винтовкам, и на здешних тоже — первым же движением кисти, рефлекторно и безуспешно — ищет такой упор: проверено!

— Что, и я тоже — ищу?

— Конечно. В общем, ты поглядывай при случае на своих спутников — кто как берется за приклад: может пригодиться…

Тут как раз падре Игнасио глянул за окошко и объявил нехорошим голосом:

— К нам, кажется, гости!..

61

На улице опять моросило.

Черных было семеро: шесть верзил в очках для слепцов — копии давешних, из храма, — и пожилой, но очень подвижный горбун в отчего-то перемазанной глиной пиджачной паре; у горбуна был приплюснутый нос с вывороченными ноздрями и странный шипящий акцент:

— Отдафай малтшика и фройлян!

— С мягким знаком! — отвечал по-русски Ветлугин, сопроводив свои слова не нуждающимся в переводе оскорбительным жестом, и сунул руку в правый карман. Очень хотелось облизнуть губы — но делать этого категорически нельзя.

Горбун некоторое время изучал его — и взглядом, и выставленной перед собой ладонью, по-детски нежной и розовой, — а затем рассмеялся:

-У тебя в барабане всего три патрона, крекер! Может, ты и положишь троих из нас — но потом все, кто в миссии умрут такой страшной смертью, что ты и вообразить не можешь. Куда ты лезешь, дурак? — это вообще не твоя игра! Забирай своего недорезанного шпиона, и проваливайте в свой Большой Бассейн — вы нам неинтересны. А мальчику будет у нас хорошо, по-настоящему хорошо — и это чистая, беспримесная правда, крекер! Ну?!

— Ты прав, — кивнул Ветлугин, извлекая револьвер. — Пуль всего три, и первая из них — точно твоя. Ну?!

Черные меж тем, как по команде, повернули головы, всматриваясь куда-то в степь за его плечом. «Ой, как дешево!.. И, между прочим, коль уж мы в Америке — пора бы кавалерии прискакать мне на выручку, в соответствии с местным легендариумом!» А когда он, вслушавшись в тишину, и в самом деле уловил где-то позади стук копыт, его буквально скорчило от хохота.