Алый Рубин. Любовь через все времена.

– Возможно, – ответила мама. – А возможно, и нет. Иди спать, дорогая. Это был длинный день. – Она посмотрела на часы на своём ночном столике. – Будем надеяться, что у Шарлотты это уже позади. О Боже, как мне хочется, чтобы она уже наконец переместилась.

– Возможно, у Шарлотты тоже слишком много фантазии, – сказала я, поднялась и поцеловала маму в щёку.

Утром я ещё раз попытаюсь.

Может быть.

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, моя большая девочка. Я люблю тебя.

– И я тебя, мама.

Когда я закрыла дверь своей комнаты и забралась в кровать, я чувствовала себя довольно паршиво. Я знала, что должна была всё рассказать матери. Но её слова настроили меня на размышления. Конечно, у меня было много фантазии. Но фантазия – это одно, а воображать, что ты перемещаешься во времени, – совсем другое.

Людей, воображающих нечто подобное, надо лечить. И это правильно. Может быть, я такая же, как те типы, которые утверждают, что их похитили инопланетяне. Просто чокнутые.

Я выключила ночник и удобно завернулась в одеяло. Что было бы хуже? Сойти с ума или переместиться во времени?

Наверное, второе, решила я. От первого хотя бы есть таблетки.

В темноте вернулся страх. Я опять подумала, как высоко будет падать отсюда на землю. Поэтому я снова включила ночник и повернулась к стене. Чтобы заснуть, я попыталась подумать о чём-нибудь безобидном, нейтральном, но мне это никак не удавалось. В конце концов я начала считать до тысячи в обратном порядке.

В какой-то момент я всё-таки заснула. Мне как раз снилась большая птица, когда я проснулась и села в постели с колотящимся сердцем.

Оно снова вернулось, это противное ощущение в животе. В панике я соскочила с кровати и помчалась (насколько могла с дрожащими коленями) к маме. Мне было наплевать, что она сочтёт меня сумасшедшей, я просто хотела, чтобы это прекратилось. И мне было страшно упасть в болото с четвёртого этажа!

Я успела добежать только до коридора, где меня опять сбило с ног. В уверенности, что пробил мой последний час, я крепко зажмурилась – и тут же грохнулась на колени. Пол оказался точно таким же, как и мой родной паркет. Я осторожно приоткрыла глаза. Было светло, как будто только что взошло солнце. Какую-то секунду во мне теплилась надежда, что ничего не произошло, но потом я обнаружила, что коридор-то, конечно, наш, но выглядит он всё же по-другому. Стены выкрашены в тёмно-оливковый цвет, на потолке отсутствуют светильники.

Из комнаты Ника донеслись голоса. Женские.

Я быстро вскочила. Если меня кто-нибудь увидит… Как я объясню, откуда я так внезапно появилась? В пижаме «Хелло, Китти»?

– Мне ужасно надоело рано вставать, – произнёс первый голос. – Уолтеру можно дрыхнуть до девяти! А мы? Я с тем же успехом могла остаться на хуторе и доить коров!

– Уолтеру приходится работать до глубокой ночи, Кларисса. Твой чепчик сидит криво, – ответил второй голос. – Убери под него волосы, а то миссис Мэйсон будет ругаться.

– Она только и делает, что ругается, – проворчал первый голос.

– Есть гораздо более строгие экономки, моя дорогая Кларисса. Пошли, мы уже опаздываем. Мэри спустилась вниз четверть часа назад.

– Да, и даже успела застелить постель. Всегда прилежная и аккуратная, как того требует миссис Мэйсон. Но Мэри это делает намеренно. Ты когда-нибудь щупала её одеяло? Совершенно мягкое! Это несправедливо!

Мне надо было срочно убраться отсюда. Но куда? Хорошо, что я тут всё знала.

– Моё одеяло страшно кусается, – пожаловался Клариссин голос.

– Зимой ты будешь рада этому одеялу. Идём же.

Дверная ручка опустилась вниз. Я метнулась ко встроенному шкафу, рванула на себя дверцу и успела закрыть её в тот самый миг, когда дверь комнаты отворилась.

– Я просто не понимаю, почему это моё одеяло кусается, а одеяло Мэри такое мягкое, – продолжил Клариссин голос. – Здесь всё несправедливо. Бетти едет в деревню вместе с леди Монтроз, а мы должны всё лето сидеть в этом душном городе.

– Тебе надо действительно попытаться поменьше жаловаться, Кларисса.

Я не могла не согласиться со второй женщиной. Эта Кларисса была просто какая-то нюня.

Я услышала, как они обе спускаются по лестнице, и облегчённо вздохнула. Едва успела. А что сейчас? Подождать в шкафу, пока я не вернусь обратно? Наверное, так будет надёжнее всего. Вздохнув, я скрестила руки на груди.

За мной в темноте что-то заворочалось.

Я застыла от ужаса. Что это было, Боже мой?

– Кларисса, это ты? – спросили с бельевой полки. Это был мужской голос. – Я проспал?

О Господи. Кто-то действительно спал в шкафу. Что это за обычаи такие, в самом деле?

– Кларисса? Мэри? Кто здесь? – спросил голос, на сей раз совсем не такой заспанный. На полке зашуршало, и чья-то рука коснулась моей спины. Я не стала дожидаться, пока она меня схватит, открыла дверцу шкафа и рванула прочь.

– Стой! Стоять!

Я быстро глянула через плечо. Из шкафа следом за мной выпрыгнул молодой парень в длинной белой рубашке.

Я побежала вниз по лестнице. Где же мне сейчас спрятаться? Шаги парня из шкафа гулко громыхали за моей спиной, а сам он при этом кричал:

– Держите вора!