Читаем Альпийский синдром полностью

На мосту было не протолкнуться. Утром еще огромное, серебрившееся в лучах солнца водяное зеркало скукожилось до узкого речного русла, и там, где недавно блестела вода, теперь темнело обнаженное коричневато-черное дно ставка. Заставки под мостом были подняты, но основной поток схлынул, и шум вяло стремящейся по руслу воды перекрывался кипением и громким плеском в так называемом уловителе по другую сторону моста. Там, в уловителе, рвалась, выпрыгивала, копошилась сбившаяся в живой ртутный комок рыбья масса. Там же, посреди этой массы, стояли по пояс в воде, в прорезиненных рыбацких костюмах, два краснолицых обветренных рыбака, зачерпывали сачками рыбу и переправляли в ковш, поданный в уловитель на длинной механической стреле. Когда ковш наполнялся, стрела перетягивала его на берег, где уже ожидали два «газона», приспособленных для перевозки рыбы.

– Вот, полюбуйтесь, – кивком Мирошник указал на еще одного рыбака, который, стоя у воды, сачком таскал из уловителя и сбрасывал в деревянный ящик трепещущую рыбу. – Ну прямо тебе шакалы! Одного Федюк направил с пакетом, другому уже из ящика нагрузили. Вон, поскакал вприпрыжку!..

– Может, по выписке?.. – неуверенно протянул я.

– Может, и по выписке. Только между праведными один-два грешника уже затесались, те, что на халяву норовят…

Тут Федюк заметил меня, подошел, подал руку и без обиняков спросил:

– Рыбы, Евгений Николаевич? У вас есть пакет? Сейчас организуем…

Я запротестовал было, но Мирошник с ухмылкой дернул меня за рукав и отвел в сторону.

– Вот тебе на! Я не потому, что плохо, а потому, что так принято… Не обеднеет рыбхоз от двух-трех рыбин. А если такой принципиальный, не надо было из машины вылезать. И без того половину публики распугали…

Пугать публику я не собирался: не мне положено это делать, и глупо выглядело бы, примись я на мосту свистеть и не пускать.

Когда холщовый пакет с рыбой оказался в багажнике «Нивы», я велел Мирошнику поделить улов по-братски. Ничтоже сумняшеся тот перегрузил несколько крупных рыбин в картонный ящик из-под масла и, посмеиваясь от удовольствия, изрек на прощание:

– А хорошо мы, Николаевич, пошакалили!..

Подъехав к дому, я загнал машину во двор, вернул на место секцию гнилого штакетника, заменявшую ворота, и огляделся по сторонам. Да, мое жалкое неухоженное подворье ни в какое сравнение не шло с роскошным имением Сусловца в Дубках. Старый деревянно-валькованный дом был еще до войны построен моим дедом, во время войны часть стены, выходившую в сад, обрушил снаряд, а после войны бабушка облицевала стены кирпичом. И вот после смерти бабушки настала моя пора заняться хозяйством. С рвением и горячностью молодости я взялся достраивать-перестраивать, надолго увяз в длительном, неподъемном ремонте, и тут, с началом девяностых, все рухнуло в одночасье. Ремонт как-то сам собой остановился, замер. И только изредка, по мелочи, я принимался стучать молотком или, подкопив деньжат, нанимал бригаду работяг для каких-либо неподъемных работ. Работяги облицовывали плиткой стены, возились с отоплением, подключали воду. Я же по выходным дням ползал на коленях и настилал на черновые полы паркет.

Купленная в рассрочку мебель была составлена в будущей спальне, мы с Дашей ютились на продавленном бабушкином диване в будущем кабинете, а в будущей кухне жена готовила, по ее саркастическому выражению, стоя на одной ноге. Зато у нас появилась ванная комната с санузлом, о чем покойная бабушка мечтала всю жизнь, и когда от усталости Даша начинала понемногу роптать, я напускал в ванну горячей воды, бросал туда горстку морской соли и предлагал:

– Давай-ка я тебя вымою, и усталость как рукой снимет.

Но после моего назначения в Приозерск подвижки с ремонтом сами по себе прекратились. Сад постепенно дичал, забор заваливался, недостроенный гараж вот уже год как намокал под дождем и снегом без крыши. Черт побери, унылое зрелище, если не сказать больше! А выхода, если честно, я не видел: денег от зарплаты до аванса не хватало даже на жизнь – куда уж тут строить! Взять кредит в банке я побаивался: времена настали неустойчивые, лихие. Да и банки нарождались и лопались один за другим. Может, это было еще одной причиной, почему в последнее время я не торопился ехать домой. Я помнил при этом, что Даша там, «на графских развалинах», совсем одна, думал о ней с жалостью, но…

И вот сегодня, почти трезвый, с коробкой мармелада и двумя рыбинами в пакете, я возвращался домой с твердым намерением если не покаяться, то, во всяком случае, помириться с женой.

Едва я переступил порог, навстречу пахнуло свежевымытыми полами.

– А, это ты! – выглянула в прихожую Даша.

Перейти на страницу:

Все книги серии Интересное время

Бог нажимает на кнопки
Бог нажимает на кнопки

Антиутопия (а перед вами, читатель, типичный представитель этого популярного жанра) – художественное произведение, описывающее фантастический мир, в котором возобладали негативные тенденции развития. Это не мешает автору сказать, что его вымысел «списан с натуры». Потому что читатели легко узнают себя во влюбленных Кирочке и Жене; непременно вспомнят бесконечные телевизионные шоу, заменяющие людям реальную жизнь; восстановят в памяти имена и лица сумасшедших диктаторов, возомнивших себя богами и чудотворцами. Нет и никогда не будет на свете большего чуда, чем близость родственных душ, счастье понимания и веры в бескорыстную любовь – автору удалось донести до читателя эту важную мысль, хотя героям романа ради такого понимания приходится пройти круги настоящего ада. Финал у романа открытый, но открыт он в будущее, в котором брезжит надежда.

Ева Левит

Фантастика / Социально-психологическая фантастика / Фантастика: прочее
Босяки и комиссары
Босяки и комиссары

Если есть в криминальном мире легендарные личности, то Хельдур Лухтер безусловно входит в топ-10. Точнее, входил: он, главный герой этой книги (а по сути, ее соавтор, рассказавший журналисту Александру Баринову свою авантюрную историю), скончался за несколько месяцев до выхода ее в свет. Главное «дело» его жизни (несколько предыдущих отсидок по мелочам не в счет) — организация на территории России и Эстонии промышленного производства наркотиков. С 1998 по 2008 год он, дрейфуя между Россией, Украиной, Эстонией, Таиландом, Китаем, Лаосом, буквально завалил Европу амфетамином и экстази. Зная всю подноготную наркобизнеса, пришел к выводу, что наркоторговля в организованном виде в России и странах бывшего СССР и соцлагеря может существовать только благодаря самой полиции и спецслужбам. Главный вывод, который Лухтер сделал для себя, — наркобизнес выстроен как система самими госслужащими, «комиссарами». Людям со стороны, «босякам», невозможно при этом ни разбогатеть, ни избежать тюрьмы.

Александр Юрьевич Баринов

Документальная литература
Смотри: прилетели ласточки
Смотри: прилетели ласточки

Это вторая книга Яны Жемойтелите, вышедшая в издательстве «Время»: тираж первой, романа «Хороша была Танюша», разлетелся за месяц. Темы и сюжеты писательницы из Петрозаводска подошли бы, пожалуй, для «женской прозы» – но нервных вздохов тут не встретишь. Жемойтелите пишет емко, кратко, жестко, по-северному. «Этот прекрасный вымышленный мир, не реальный, но и не фантастический, придумывают авторы, и поселяются в нем, и там им хорошо» (Александр Кабаков). Яне Жемойтелите действительно хорошо и свободно живется среди ее таких разноплановых и даже невероятных героев. Любовно-бытовой сюжет, мистический триллер, психологическая драма. Но все они, пожалуй, об одном: о разнице между нами. Мы очень разные – по крови, по сознанию, по выдыхаемому нами воздуху, даже по биологическому виду – кто человек, а кто, может быть, собака или даже волчица… Так зачем мы – сквозь эту разницу, вопреки ей, воюя с ней – так любим друг друга? И к чему приводит любовь, наколовшаяся на тотальную несовместимость?

Яна Жемойтелите

Современные любовные романы
Хороша была Танюша
Хороша была Танюша

Если и сравнивать с чем-то роман Яны Жемойтелите, то, наверное, с драматичным и умным телесериалом, в котором нет ни беспричинного смеха за кадром, ни фальшиво рыдающих дурочек. Зато есть закрученный самой жизнью (а она ох как это умеет!) сюжет, и есть героиня, в которую веришь и которую готов полюбить. Такие фильмы, в свою очередь, нередко сравнивают с хорошими книгами – они ведь и в самом деле по-настоящему литературны. Перед вами именно книга-кино, от которой читатель «не в силах оторваться» (Александр Кабаков). Удивительная, прекрасная, страшная история любви, рядом с которой непременно находится место и зависти, и ненависти, и ревности, и страху. И смерти, конечно. Но и светлой печали, и осознания того, что жизнь все равно бесконечна и замечательна, пока в ней есть такая любовь. Или хотя бы надежда на нее.

Яна Жемойтелите

Современные любовные романы

Похожие книги