Алонофобия и её последствия (СИ)

— Детка, я всё понимаю, — говорила Сабин, мечась по кухне, как трудолюбивая пчёлка, — но почему бы тебе не дать этому молодому человеку шанс? Я принимаю твои чувства к Адриану, но, вроде бы, это уже пройденный этап, нет? Ты даже убрала его плакаты, и это расписание, и говоришь с ним нормально…

Маринетт, сидящая за столом, закатила глаза. Хорошо, что Кота не было: с его гиперчувствительным слухом Нуар точно расслышал бы каждое слово Сабин, даже если бы люк в комнату Маринетт был бы закрыт. А обсуждать свою любовь ко всё-ещё-не-просто-другу Адриану она точно не хотела.

Ведь с этим кошаком как: только заикнёшься про чувства — потом не остановишь. Нуар был заядлым романтиком, пересмотревшим все слезливо-счастливые фильмы и аниме по нескольку раз. И он точно попытался бы помочь подруге в делах амурных, хотя купидон из него был так себе. Слишком много чёрного.

— Мсье Дюпре мне не нравится, мама. Я думала, что я имею право на личную жизнь. Или это не так?

Сабин вытерла руки полотенцем и решительно осмотрела выложенные на стол продукты — она собиралась готовить на неделю. Ну, зная аппетиты Тома, как минимум на пять дней. Или на три.

— Детка, конечно же имеешь. Просто… присмотрись к этому молодому человеку, хорошо?

— Ничего не могу обещать.

— Обещать мне ничего и не надо. Лучше сходи с Алоном на свидание.

Маринетт перекосило так, что ей показалось, будто губы переместились под чёлку. Левое веко дёрнулось, крылья носа расправились, подбородок задрожал. Наверное, выражение её лица было то ещё, потому что Сабин вдруг зачастила:

— Всего одно свидание, милая. Походите по парку, можно даже недалеко от дома. Он угостит тебя кофе, ты присмотришься к нему, может быть, из этого что-то выйдет. Может быть, не выйдет — это не важно, на самом деле. Просто сходи с ним куда-нибудь, и всё.

— Я не люблю кофе, — выдавила из себя Маринетт.

В каком-то смысле она ощущала, что мать её предала. Всё это сводничество стояло у Маринетт поперёк горла; девушка понимала, что Сабин хочет для неё только самого лучшего, и что мать давно считала, будто бы Маринетт пора уже отказаться от своих бесполезных чувств к Адриану. Но она всё равно не понимала, почему же ни Том, ни Алья, ни Сабин не прислушиваются к тому, что Маринетт говорит!

Не-ет, они все, как один, заладили: Алон Дюпре — достойный молодой человек, попробуй с ним! Погуляй с ним! Сходи с ним, ты же так ему нравишься!

Да мало ли кому кто нравился! Сама Маринетт несла в себе чувства к Адриану практически четыре года, но это же не значит, что она должна схватить предмет своего обожания за руку и потащить куда-нибудь гулять. В кафе, к мороженщику, в кино. Под венец, в конце концов!

— Милая, — Сабин присела рядом с дочерью и аккуратно погладила напряжённые плечи. — Просто попробуй. Если ничего не выйдет, то я, так и быть, больше вообще не стану пытаться устроить твою личную жизнь, по рукам? Ну что, стоит одно недосвидание того, чтобы твоя старая мама прекратила к тебе приставать?

Маринетт практически захныкала, как ребёнок, у которого отобрали игрушку.

— Мне не нравится Алон Дюпре.

— Очень жаль, он прекрасный молодой человек. У нас с Томом ещё не было такого замечательного, аккуратного и приятного работника. За те два с лишним месяца, что он у нас работает, мы неплохо его узнали. Так что мешает тебе?

— Он жуткий.

Сабин любящим жестом взъерошила волосы Маринетт, прежде чем вернуться к готовке. Девушка обняла себя руками, задавливая нервную дрожь, и устало посмотрела на мать.

Что ж, эта битва проиграна.

— Ты уже договорилась с ним от моего имени, верно?

— Да, милая. Сегодня на семь вечера, после его смены.

Маринетт сглотнула вязкую слюну и тихо вышла из-за стола.

Отвратительные новости. Потому что именно сегодня верный рыцарь-Нуар не пришёл к своей принцессе.

========== Часть 3 ==========

На вынужденное свидание Маринетт собиралась как на войну.

Она натянула самые неудобные и узкие джинсы, которые было практически невозможно снять без ножниц. Нашила дополнительную пуговицу и выбрала максимально сложно открывающийся ремень. Чтобы сходить в туалет, требовалось пройти настоящий квест: зажать определённые выступы на бляшке, открывая ту, вытащить тяжёлый кусок кожи из пяти петель, затем расстегнуть две жутко тугие пуговицы и справиться с заедающей молнией; в конце концов нужно было со всей силой потянуть джинсы, чтобы хоть немного приспустить ткань с бёдер.

О, да, Маринетт, как дизайнер, знала, как усложнить жизнь потенциально опасному мужчине. И даже если Алон Дюпре на самом деле окажется обычным и хорошим парнем, Маринетт будет чувствовать себя спокойнее в этих неснимаемых джинсах.

Сверху она надела грязно-серую водолазку, выглядевшую так, будто её использовали вместо половой тряпки. Это, кстати, было недалеко от правды: Маринетт на этой водолазке предпочитала сидеть, чтобы задница не прилипала к стулу во время жары. Теперь же пришла пора поносить верную страшненькую одёжку.