Алмазы для Бульварного кольца

Кубинцы в Анголе летали без бортпереводчика, как это было на работавших здесь советских лайнерах, чьи функции вполне успешно выполнял штатный член команды, радист, выучивший необходимые авиационные термины и фразы, используемые в переговорах с диспетчером и с другими бортами в воздухе. Радист нередко дополнительно связывался и со своими, «кубашами», лучше фапловцев знающими все, что творится вокруг аэродрома. Это было особенно ценно на юге, где диспетчерами часто назначали не слишком грамотных солдат-ангольцев, быстро обучив их нехитрым, как ошибочно считалось, навыкам ведения радиопереговоров и слежения за обстановкой в воздухе. Между тем хороший авиадиспетчер для экипажа, особенно в сложных метеоусловиях и при сложной военной обстановке, иногда как опытный и надежный поводырь для слабовидящего: одна его неверная команда, данная в результате неправильной оценки воздушной обстановки, уже не говоря об ошибочных данных, касающихся атмосферного давления на земле, по которым пилот выставляет высотомер, – и пиши пропало.

После двух с половиной часов полета до Лубанго они начали снижаться над аэродромом, выстреливая тепловые «ловушки» от стингеров. Благополучно сев, экипаж был встречен объятиями земляков и сбивчивыми расспросами о том, как там, какие новости «на Большой земле» и на родине. Олег же, попрощавшись с командиром и экипажем, пошел искать свой транспорт до Ондживы. Показав водителю командировочное удостоверение, guia de marcha, в котором был указан конечный пункт назначения, он занял место в крытом брезентом кузове ГАЗ-66 вместе с фапловцами, и уже через несколько минут, в сопровождении БТР, они вырулили на дорогу, ведущую в Ондживу, и прибыли туда, слава богу, без приключений часа через четыре.

Онджива, небольшой городок с несколькими одно-этажными домиками, где жили советские специалисты и советники, и разместившимися вокруг них круглыми и прямоугольными домами местных жителей с крытыми соломой крышами и плетеными из прутьев, словно корзина, стенами. Он был крайним южным постом, где стояла бригада правительственных войск и где еще хоть в какой-то степени сохранялась «советская власть» или то, чем она здесь называлась. Советники и переводчики, проживавшие тут, занимались подготовкой личного состава одиннадцатой бригады ФАПЛА, ремонтом техники, планированием боевых операций и организацией охраны следовавших на север, в Лубанго, транспортных колонн правительственных войск, воевавших с группировкой УНИТА.

Далеко к северу от Ондживы базировалась кубинская авиация, которая, тем не менее, иногда привлекалась при атаках на унитовцев в этом районе.

Хоть это и мало кем соблюдалось, но прибывавший в командировку «в бригаду» советник или переводчик по требованию начальства писал завещание – как бы мрачно это ни звучало – на случай своей возможной гибели.

Бригада ФАПЛА стояла на позициях в нескольких километрах от Ондживы. Городок тоже охранялся фапловцами, хотя наши советники были здесь вооружены постоянным, находящимся при них в кобуре пистолетом и личным автоматом, который выдавался при выезде на учения или на военные операции. По-серьезному, без поддержки с земли и воздуха от подразделений Южно-Африканской республики, соваться в Ондживу унитовцы боялись: в основном они действовали ночью, исподтишка, особенно когда из Лубанго привозили продовольствие, боеприпасы или, что бывало крайне редко, заказы, сделанные через «Совиспано» для наших специалистов. Кубинцев в этих районах Анголы было не встретить: согласно международному договору, Куба не могла дислоцировать своих военных южнее 16 параллели.

Дальше вниз, на юг, начиналась территория Намибии, контролируемая ЮАР, и все это пространство уже было совсем не спокойным. Повсюду рыскали унитовцы, и местные жители, а также работающие здесь специалисты время от времени натыкались на следы их присутствия и подрывной деятельности: обстрелянный автобус, подорвавшийся на мине транспорт. Наших «на югах» недолюбливали, но терпели, отчасти потому, что советская транспортная авиация привозила сюда провиант, оружие и прочее, что часто рано или поздно оказывалось в руках все тех же унитовцев. Про местных жителей говорили, что днем они мирно пашут землю или работают в советском военном городке, а ночью минируют дороги или бродят с автоматами в поисках наживы.