Али-баба и тридцать девять плюс один разбойников

— Стой! Тпру-у! — замахал он руками, преграждая галопом несущимся коням дорогу. — Тпру-у, кому говорю!

Кони, дико заржав, шарахнулись от него в разные стороны, решив, видно, что чумазый, с подбитым лицом, весь в черном Ахмед не иначе как сам шайтан.

— Стойте! Не бегите! Куда же вы? — заметался меж них верткий Ахмед. — Шеф, ловите их! Уй-юй, они же сейчас все разбегутся!

Махсум в полной растерянности продолжал стоять, глядя на снующего под копытами обезумевших от страха коней Ахмеда. Остановить их сейчас могло только чудо или умелый погонщик. К погонщикам Махсум себя не причислял, тем более, к умелым, а лошадиную породу побаивался до сих пор. Эти полутонные зверюги себе на уме в любой момент могли выкинуть какой-нибудь хитрый фортель или попросту затоптать подвернувшегося им под копыта слабого человечка, даже не заметив этого.

И вдруг из клубов пыли вылетел на коне высокий статный наездник во всем белом. Даже доспехи и ножны на его боку, и те были белы как снег. Подскакав к Ахмеду, он резко осадил коня и выхватил из-за пояса плетку.

— С дороги, поганый ишак! — гаркнул всадник, занося плеть над прикрывшимся руками Ахмедом. — Тебе что, жить надоело?

— Стой! — бросился к нему Махсум, пытаясь на бегу выхватить саблю, но та, вихляя и стуча его по ноге, никак не хотела вылезать. — Не тронь его!

— О, еще один! Ты кто такой, чтобы указывать мне, что делать? — опустил плетку всадник, удивленно уставившись на неловко дергавшего за рукоятку заклиненную по непонятной причине саблю в ножнах.

— О, шеф! — поспешил к нему Ахмед. — Не надо! Это Белый Воин!

— Да хоть серо-буро-малиновый в крапинку! — зло пропыхтел Махсум. — Да что ж она не вылезает-то!

— Ха, вояка! — усмехнулся всадник, похлопывая себя плеткой по бедру. — Тебе только баранов пасти, а не саблей орудовать.

— Смейся, смейся! — бросил ему Махсум. — Вот сейчас я ее вытащу, и тогда уж мы поговорим!

— Боюсь, долго ждать придется. А у меня нет времени на всяких базарных шутов, — презрительно скривился всадник.

— Дайте я, — Ахмед угодливо подлез под руку своего предводителя, что-то сделал с рукояткой и — о чудо! — сабля выскользнула из ножен. — Там защелочка такая есть, шеф, чтобы сабля сама не выскакивала, — пояснил Ахмед, протягивая саблю на вытянутых руках Махсуму. — Это Черный Кади придумал. Правда, здорово?

— Ха, защелочка! Ха-ха, — загоготал всадник.

Махсум, красный от смущения, принял саблю и выставил ее перед собой, вставая в боевую стойку — по крайней мере, таковой она ему представлялась.

— Защищайся!

— Тебе, верно, жить надоело, презренный клоп? — глаза всадника скачком увеличились раза в два.

— Кого ты назвал клопом, ангелок хренов! — прорычал сквозь зубы Махсум. — А ну, слазь и дерись как мужчина.

— Шеф, может, все-таки не надо его злить, а? — заскулил Ахмед, медленно отступая обратно к дереву.

— А то что? Он меня своими крылышками замашет до икоты?

— Нет, просто снесет вам голову. А как вы потом без головы?

— Ты думаешь?.. — засомневался Махсум, задумчиво разглядывая даже не шелохнувшегося в седле всадника.

— Уверен, шеф! Это воин из Белого Легиона.

— И?

— И нет никого свирепее их, и никто лучше них не управляется с оружием.

— Ты в этом уверен?

— Голову даю!

— Упс! Ну, это другое дело! — Махсум повертел в руках саблю и смущенно, с третьего раза попал ее концом в ножны. — Извини, мы немного погорячились. Но нам всего лишь хотелось забрать своих коней.

— Ваших коней, клоп? — еще больше удивился всадник.

— Именно наших. Ведь ты их гонишь в ущелье по приказу Главного сборщика налогов?

— Все именно так, как ты говоришь, клоп.

— Прекрати называть меня клопом! — взбеленился Махсум.

— Хорошо, клоп, — Белый Воин скривил губы в противной ухмылке.

— Я Черный Махсум!

— Да хоть синий, мне-то что!

— Ах ты… — Махсум, не вытерпев, ринулся было на всадника, но Ахмед успел перехватить его и оттащить обратно.

— Прости, о великий воин, — вмешался в беседу Ахмед, — но он хотел сказать, что мы хотели бы забрать своих коней именно здесь, а не в ущелье. К чему тебе изнурять себя дальней дорогой?

— Дорога вовсе не дальняя, и я привык исполнять приказы, данные мне, в точности, — отрезал всадник, затыкая плетку за пояс. — Заберете коней в ущелье!

— Отдай сейчас же наших коней, ты, танцор в белом! — Махсуму удалось вырваться из цепких объятий своего телохранителя, и он бросился к коню Белого Воина, размахивая кулаками, но всадник резко выбросил левую ступню, заехав ей точно в челюсть неугомонного молодого человека. Махсум отлетел в сторону и растянулся в дорожной пыли.

— Ха! — всадник повернул коня, пришпоривая его. — Встретимся в ущелье, клоп!

— С-сволочь! — Махсум медленно поднялся с земли, шатая зашибленную челюсть рукой. — Ну, попадется он мне!

— Не связывайтесь с ним, шеф! — Ахмед быстро выбил ладонями пыль из костюма Махсума. — Один такой воин стоит десятерых наших, а может, и двадцати!

— Ты уверен?

— А вы еще не убедились в этом?

— Да, ногами он работает отменно, — качнул головой Махсум. Челюсть ныла, а щека начала раздуваться. — Тэквондист хренов!

— Это еще что! Выдели бы вы, как они саблями орудуют!