Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены, 1796–1917

В 16 часов императрица вновь переговорила с супругом по телефону. После этого разговора в письме она обращается к мужу: «Каким облегчением и радостью было услышать твой милый голос, только слышно было очень плохо, да и подслушивают теперь разговоры! И твоя милая телеграмма… Бэби перегнулся через кровать и просит передать тебе поцелуй. Все четверо лежат в зеленой комнате в темноте… Не хочу писать всего, что делается, – так это отвратительно… Не надо больше писать об этом, невозможно! Как унизили тебя, послав этих двух скотов!».[664]

В этот день императрица вызвала к себе корнета С.В. Маркова, он вспоминал: «Мы спустились в огромный подвал и пошли по бесконечным коридорам. Как подвал, так и коридоры были полны солдат Сводного полка, которые частью сидели, частью спали на соломе, обильно покрывшей пол. Это был гарнизон дворца. Наконец мы поднялись наверх… Мы прошли через бесчисленное количество зал и гостиных. Повсюду благоухали живые цветы. На постах стояли еще солдаты Сводного полка. Дойдя до первого подъезда, мы поднялись наверх и очутились в длинном белоснежном коридоре. Это была так называемая “детская” половина дворца. Камер-лакей провел меня в небольшую комнату, в конце коридора налево. Комната, куда я вошел, была, по-видимому, одной из тех, где занимался и играл наследник. Она была разделена белыми деревянными перегородками на три части. В маленькой передней стояли игрушки, по левую руку была дверь, которая вела в небольшое помещение, где стояла большая кукольная мебель, нечто вроде гостиной в миниатюре. На двери висела бумажка, на которой было написано: “Вход без разрешения Ольги и Татьяны воспрещается”.

В большей половине комнаты стоял стол, на котором лежали французские и английские журналы, акварельные краски и ножницы. По-видимому, наследник раскрашивал и вырезал из них картинки. На стене висело аккуратно написанное расписание уроков. В первой строчке перечислялись все имена: Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия и Алексей, а ниже для каждого имени было составлено расписание. Большой белый стол, шкаф и стулья завершали скромную обстановку этой комнаты». В ходе разговора императрица попросила Маркова снять с погон вензеля: «… потому что мне больно будет, если их сорвет у вас какой-нибудь пьяный солдат на улице! Я верю, что вы будете продолжать носить их в своем сердце! Передайте полку и всем офицерам это мое желание, а также мою искреннюю благодарность за верную службу!.. Скажите им, что их старый шеф шлет им свой сердечный привет!».[665]

А.И. Гучков

Дни с 4 по 7 марта 1917 г. прошли в Александровском дворце без всяких изменений. Казаки Собственного конвоя и Сводный полк продолжали охранять резиденцию, хотя в сотнях и ротах уже были выбраны «комитеты».

5 марта 1917 г. Александровский дворец посетил один из вождей революции, А.И. Гучков, назначенный военным министром Временного правительства. В присутствии великого князя Павла Александровича он заверил императрицу, что новое правительство берет под свое покровительство всех обитателей Александровского дворца, а также поинтересовался нуждами царской семьи в связи с болезнью детей. Тогда же А.И. Гучков сообщил о назначении генерала Л.Г. Корнилова[666] командующим войсками Петроградского военного округа. Л.Г. Корнилов поручился Александре Федоровне за надежность воинских частей, охранявших резиденцию. Эта встреча с новыми вождями России прошла в Сиреневой гостиной императрицы.

Автомобиль-сани Николая II конструкции А. Кегреса, конфискованные в дни Февральской революции 1917 г.

7 марта 1917 г. Временное правительство после долгих колебаний и жарких споров «окончательно» решило судьбу царской семьи. В ответ на предложения о публичном судебном процессе над бывшим монархом и более радикальные предложения А.Ф. Керенский заявил: «Этого никогда не будет, пока мы у власти. Временное правительство взяло на себя ответственность за личную безопасность царя и его семьи. Это обязательство мы выполним до конца. Царь с семьей будет отправлен за границу, в Англию; я сам довезу его до Мурманска».[667]Переговоры с англичанами по этому вопросу взял на себя лидер кадетов П.Н. Милюков. В постановлении Временного правительства сказано: «Признать отрекшегося императора Николая II и его супругу лишенными свободы и доставить отрекшегося императора в Царское Село». В этот день семейный госпиталь пополнился заболевшей корью Марией (38,9 °).

Демонстрация солдат под лозунгом «Николая Кровавого в Петропавловскую крепость». 1917 г.