Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены, 1796–1917

Окружение царя предпринимало попытки сохранения монархии, ограничив ее конституцией. Так, по воспоминаниям княгини Палей, ее муж, великий князь Павел Александрович, генерал «от котлет» князь Мих. Путятин и чиновник Министерства Императорского двора Бирюков составили манифест о даровании конституции. Когда манифест был составлен, князь Путятин «побежал во дворец и поручил генералу Гротену – второму коменданту дворца, просить государыню подписать его в отсутствии государя, пока тот не приедет… несмотря на мольбы Гротена… государыня отказалась дать подпись».[656] Днем в Александровский дворец приехал великий князь Павел Александрович, на вопросы офицеров Сводного полка и Конвоя, каково положение, что делается в Петрограде, ответил: «Господа! Одна последняя надежда на вас!».[657] Возможно, он также пытался убедить императрицу «даровать конституцию».

Генерал Гротен старался не допустить столкновения частей Царскосельского гарнизона и охраны Александровского дворца. С этой целью он встретился с депутатами Государственной думы, прибывшими в Царское Село для успокоения гарнизона. Гротен заявил, что его части, безусловно, будут защищать Александровский дворец: «Я боюсь, что может произойти нападение гарнизона на дворец. Мы, конечно, нападение отобьем, но это будет ужасно. Императрица одна. Дети государя больны».[658] В результате они договорились о взаимном ненападении.

К вечеру 1 марта у Александровского дворца оставались две роты Сводного полка, две сотни казаков Конвоя и взвод зенитной батареи. Вечером 1 марта императрица Александра Федоровна, отчаявшись связаться с императором, передала два запечатанных письма офицерам Конвоя с приказом любыми способами доставить их царю.

В ночь с 1 на 2 марта 1917 г. в Царское Село прибыл из Ставки генерал-адъютант Н.И. Иванов. В его распоряжении находились: батальон георгиевских кавалеров, полурота Железнодорожного полка и рота Собственного Его Величества полка. Они были направлены из Ставки в Петроград для наведения порядка. Генерал ночью прибыл в Александровский дворец и встретился с императрицей (с 1 ч. до 2 ч. 30 м.), а затем в 3 часа ночи уехал к своим эшелонам. К этому времени стало понятно, что уже поздно решать «проблему» силовыми методами, поскольку «проблема» давно переросла в революцию.

2 марта 1917 г. В 21.32 в Псков пришел поезд с депутатами Государственной думы. Локомотив был украшен гирляндами зелени и красными флагами, поэтому «все кругом совершенно остолбенели от изумления». С переднего вагона соскочило несколько человек, которые стали раздавать листовки. Начала собираться толпа. Раздались крики «ура». Около 24 часов Николай II передал Гучкову и Шульгину текст подписанного им отречения от престола. В 23.40 Шульгин и Гучков вышли из императорского вагона и около 3 часов ночи выехали обратно в Петроград. Все было кончено.

В этот день напряжение вокруг Александровского дворца продолжало нарастать. В казармах взбунтовалась рота Железнодорожного полка. Солдаты, убив двух офицеров, ушли в Петроград. Собственный конвой, в целом, сохранил верность династии и остался в Царском Селе. Казаки продолжали нести службу. Решетка вокруг Александровского парка продолжала охраняться усиленными постами и разъездами.

П. Жильяр, вспоминая этот день, писал: «Мы подходим к окнам и видим, как генерал Ресин с двумя ротами Сводного полка занимает позицию перед дворцом. Я замечаю также матросов Гвардейского Экипажа и конвойцев. Ограда парка занята усиленными караулами, которые находятся в полной боевой готовности.

В эту минуту мы узнали по телефону, что мятежники продвигаются в нашем направлении и что они только что убили часового в 500 шагах от дворца. Ружейные выстрелы все приближались, столкновение казалось неизбежным. Императрица была вне себя от ужаса при мысли, что кровь прольется на ее глазах, и вышла с Марией Николаевной к солдатам, чтобы побудить их сохранять спокойствие. Она умоляла, чтобы вступили в переговоры с мятежниками. Наступает решающая минута. Тревога сжимает все сердца. Неосторожность может вызвать рукопашную схватку и резню. С обеих сторон выступают офицеры, и начинаются переговоры. Слова их бывших начальников и решимость тех, которые остались верны долгу, действуют на мятежников.

Возбуждение понемногу падает, и, наконец, решают установить нейтральную зону между обеими сторонами. Так прошла ночь».[659]

Утром генерал Гротен собрал офицеров и объявил им, что с санкции императрицы Александры Федоровны он вступает в официальный контакт с Государственной думой. Были подобраны кандидаты от Сводного полка и от Конвоя. Они явились в Таврический дворец и выступили с речью с думской трибуны. Перемирие между царской охраной и восставшими частями было официально санкционировано Государственной думой.