Александрия-2

Я пытался шутить и заигрывать с ней, как это делал обычно, но парикмахерша на этот раз была непробиваемой.

– Заключенный, сидите смирно. Иначе могу вас порезать, если будете вертеть головой по сторонам, – официальным тоном предупредила меня Светлана.

И как бы в подтверждение своих слов неожиданно слегка провела по затылку опасной бритвой. От внезапной боли я даже вскрикнул.

– Ну вот, довертелись, – констатировала парикмахерша. – Кровотечение надо остановить.

Она схватила лежащее на тумбочке полотенце и прижала его к моей шее.

– А ты, сержант, чего расселся? – наехала она на надзирателя. – А ну мигом дуй в медпункт и принеси йод, вату и бинт.

Парень даже не подумал перечить ей. Он только спросил робко:

– Я вас закрою снаружи?

Светлана утвердительно кивнула головой.

Едва за ним закрылась дверь, как она, ни слова не говоря, стала расстегивать пуговицы на своей гимнастерке. Я даже опешил от такой неожиданности и уже подумал, что и эта красавица решила мне отдаться по-быстрому. Но ошибся.

Она извлекла из лифчика газетную вырезку, так же молча засунула ее в мой карман. И быстро застегнула пуговицы.

– Говорила же вам: сидите аккуратно. А вы не слушаетесь. Вот и приключилась беда, – нарочито громко воспитывала меня парикмахерша.

А расторопный сержант уже возился с замками.

Газета была старая – страница успела пожелтеть от времени. Ее, похоже, аккуратно вырезали из библиотечной подшивки.

Присмотревшись, я увидел наверху выходные данные. «Знамя революции», 14 апреля 1990 года.

Статья называлась «Кошмар на улице Берез».

В ней рассказывалось о местной жительнице Тамаре Полищук. Будучи еще молоденькой студенткой сельскохозяйственного техникума, она вышла замуж за главного агронома передового колхоза, который был старше ее на четверть века. Однако через три месяца после свадьбы ее муж неожиданно скончался от сердечного приступа, оставив все свое имущество молодой жене. Его взрослые дети от первого брака пробовали судиться с мачехой. Но завещание покойного было составлено таким образом, что суд не удовлетворил их иски.

Вскоре к богатой по тамошним меркам вдове стал часто заезжать в гости секретарь райкома партии по идеологии. Он был человеком женатым, но молодым. И у него случился с Тамарой роман. Неожиданно он тоже скоропостижно умирает от сердечного приступа.

Здесь уже делом заинтересовалась прокуратура. Тридцать лет, молодой, спортивный мужчина, перспективный работник – и вдруг инфаркт.

Произвели вскрытие. И определили у него в крови наличие редкого яда. Подозрение пало на Тамару Полищук.

Ее взяли под стражу. Следствие вел молодой прокурор. И хотя все улики были против обвиняемой, он не собрал достаточно доказательств. И суд оправдал подсудимую.

Но уже через две недели после суда лицо этого прокурора распухло и обезобразилось до такой степени, что его все сослуживцы стали называть не иначе как Фредди Крюгером. Был такой персонаж в нашумевшем тогда сериале ужасов «Кошмар на улице Вязов». По аналогии с этим сериалом и назвал свою статью районный журналист «Кошмар на улице Берез».

Вначале врачи полагали, что это рецидив герпеса так обезобразил прокурорскую внешность, но после тщательного обследования пришли к однозначному выводу: советник юстиции был отравлен диоксином.

Полищук снова вернулась в тюрьму. Больше ее никто не выгораживал, ибо пострадавший вскоре скончался. Его внутренние органы оказались еще в худшем состоянии, чем лицо.

Журналиста очень заинтересовали данные психиатрической экспертизы подсудимой. Ее признали вменяемой, но не сразу. Врачи долго спорили на этот счет. Дело в том, что Тамара Полищук, похоже, была психически не совсем здоровым человеком. Ей доставляло удовольствие наблюдать за страданиями и самой смертью любимых ею людей.

Она сама признала и на следствии, и на суде, что ее сексуальное влечение к мужчинам усиливалось многократно, если она готовилась к их последующему отравлению.

«Комплекс Клеопатры» – так окрестил ее болезнь местный журналист. А еще он сравнил ее с грузинской царицей Тамарой и даже процитировал стихи Лермонтова:

Прекрасна, как ангел небесный.

Как демон, коварна и зла.

Гражданку Полищук суд все-таки признал вменяемой и приговорил к двенадцати годам лишения свободы в колонии строго режима.

Она пришла, как обычно, во втором часу ночи.

Я знал, что это именно она, потому что никто из надзирателей не умел так тихо отворять мою скрипучую дверь.

Не включая света, она, как тень, проскользнула к моей кровати, на ходу сбрасывая с себя юбку и расстегивая гимнастерку.

– Как же я по тебе соскучилась, дорогой! – шептала она мне в ухо, прижимаясь горячей грудью к моей спине.

Мурашки побежали по моей коже. Но у меня хватило воли пресечь ее приставания.

Я сел на кровати и спросил ее:

– А что случилось с твоим мужем?

Мой вопрос явно застал ее врасплох.

– Какая тебе разница? – обиженно ответила она, накидывая на себя гимнастерку.

Она подошла к столу и, увидев, что мой ужин остался нетронутым, удивленным голосом спросила меня: