Александрия-2

Лязгнули запоры, и дверь камеры с противным скрежетом отворилась. Но привычного окрика «Ланский, на выход!» не последовало, а в мое тюремное обиталище, пригнувшись, словно опасаясь ушибиться головой о низкий потолок, вошел священник в длинной черной рясе.

Он осмотрелся по сторонам критическим взором, прицокнул языком пару раз и сказал елейным голосом:

– Небогатое убранство для олигарха.

– Человек ко всему привыкает, – философски заметил я и добавил: – В нашей стране от сумы и от тюрьмы никто не застрахован.

Я где-то уже слышал этот голос, и взгляд этих доброжелательных и одновременно хитрых глаз мне показался знакомым.

– Я митрополит Мефодий, – представился он.

Тогда я вспомнил, где я его видел. Он по воскресеньям читал проповеди на телевидении.

– Михаил Ланский, подследственный, – ответил я и протянул руку для пожатия.

Митрополит с неохотой, вяло пожал ее.

– Я недавно в Израиле имел честь познакомиться с вашим коллегой и другом, – начал церковный иерарх. – Более того, мы даже заключили с ним сделку. И я обязан уведомить вас, сын мой, как доверителя, что господин Неклюдов на основании вашей доверенности пожертвовал все бывшие в его распоряжении – и свои, и ваши – акции нефтяного холдинга Русской православной церкви. Мне важно знать, как вы расцениваете его поступок?

– Я его полностью одобряю, владыка. Будь я на месте Неклюдова, я поступил бы точно так же.

– Мне радостно слышать такой ответ, сын мой, – обрадовался митрополит.

Но его лицо быстро обрело прежний серьезный вид.

– К сожалению, святая церковь не может принять ваш дар, – удрученно произнес владыка и, глядя в пол, стал объяснять, почему. – Видите ли, Михаил Аркадьевич, его святейшество Патриарх Московский и всея Руси, а также другие члены Синода полагают, что специфика нашего института не позволит нам эффективно управлять такой крупной компанией, как ваша. Поэтому мы вынуждены просить вас пересмотреть договор дарения и уступить свои акции другому юридическому лицу, в той или иной степени связанному с церковью.

Я с нескрываемым удивлением посмотрел на священнослужителя и прямо спросил его:

– А почему вы не обратитесь с этой просьбой к господину Неклюдову? Я передал ему все полномочия по управлению моими акциями.

– Понимаете, сын мой, – владыка замялся и с трудом подыскивал слова. – Мы просто не можем найти Леонида Петровича. После нашей встречи в Тель-Авиве он как в воду канул. Ни в Пантелеймоновском монастыре, куда я его направил, ни в одном из представительств Русской православной церкви за рубежом он не появлялся. Поэтому мы вынуждены обратиться за помощью напрямую к вам.

– И что за компания будет от вашего имени управлять холдингом?

– О! Это новая, еще неизвестная в деловых кругах фирма. Она зарегистрирована на Багамских островах.

– И вы туда же! – с горечью произнес я. – Неужели нельзя было открыть компанию в России? Учитесь на моем горьком опыте, к чему приводит оптимизация налоговых платежей.

Я обдумываю предложение митрополита.

– То есть вы хотите, чтобы я аннулировал свою доверенность, выданную Неклюдову, и оформил дарственную на свои акции напрямую той фирме, какую укажете вы?

Мефодий согласно кивнул головой.

– Но как я могу сделать это, не имея достоверных сведений от господина Неклюдова, не распорядился ли он уже сам вверенными ему в траст ценными бумагами?

– Но у меня с собой договор дарения, подписанный лично вашим доверенным лицом и удостоверенный израильским нотариусом. Вот он, – владыка вытащил из своего портфеля прозрачную папку с документами. – Вам нужно лишь подтвердить волеизъявление господина Неклюдова, считаясь с реалиями мирской жизни. Ну не может церковь управлять нефтяным холдингом. Не положено ей это делать. Понимаете вы это или нет?

– А зачем тогда принимали дар?

Мой безобидный вопрос ставит митрополита в тупик. Он долго размышляет, прежде чем найти подходящий ответ.

– Решение принималось в большой спешке. Вашему другу угрожала опасность. Меня самого даже ранили при подписании контракта, – владыка показал на плечо, даже под рясой на нем видны были повязки. – А нотариуса вообще убили.

Я помедлил. Российский бизнес приучил меня никому на слово не верить.

– Извините, владыка, – превозмогая смятение, все же спросил я. – А среди учредителей этой компании на Багамских островах есть церковь?

– А это обязательно? Разве вам не достаточно моего слова?

– К сожалению, владыка, не достаточно. Если вы хотите, чтобы я подписал новый договор дарения, вам придется учредить фирму с непременным участием РПЦ. И желательно в России. А пока вы делаете это, глядишь, и Леонид Петрович объявится. Только если он вам первому даст о себе знать, попросите, чтобы он связался с моим адвокатом.

– Ну, знаете ли, я не думал, что вы такой крючкотвор, – обиделся митрополит и стал собирать свои бумаги.

Через два дня меня навестил мой адвокат Карл Иванович Дурново.