Александрия-2

– Вынюхали, проклятые ищейки! У тебя хорошая служба безопасности. Молодец! Но тебе все равно не понять меня, сколько ни старайся. Все мужики – грубые скоты. Даже ты. Надо же, возомнили себя хозяевами жизни! А сами-то что из себя представляете? Воры, алкоголики и бабники! Как вас таких может полюбить настоящая женщина? Только зная, что связь с вами будет мимолетной и последней для вас. Только тогда стоит вам подарить всю себя, без остатка. Чтобы вы, жалкие твари, умирали в моих объятиях не только в переносном, но и в прямом смысле. Вы так любите страсть, похотливые скоты, но не привыкли платить за нее сполна. А платить надо. Любовь и смерть – вещи сопоставимые. Одно другого стоит. Поэтому не надо мелочиться, Миша, выпей лучше сам сразу весь этот пузырек, и ты навечно останешься любимым в моем сердце.

От такой сумасшедшей наглости я даже потерял дар речи и, чтобы хоть как-то успокоиться, поглаживал сидевшую в моей ладони Лариску, а она мирно попискивала, высовывая свою любознательную мордочку.

– Я тебя так любила! Так любила! – причитала надзирательница. – А ты? Но неужели тебе жалко ради меня, ради нашей любви сделать каких-то два глотка?!

Она встала и направилась в мою сторону.

– Ну, выпей же! Выпей! Чего тебе стоит? – протягивала она ко мне свои бледные руки с ядом. – Ты же хочешь узнать, какой бывает настоящая любовь!

От нее веяло могильным холодом, и ужас обуял меня. Я вскочил с кровати и бросился к двери.

Я колотил по ней изо всех сил руками и ногами, пока в коридоре не послышался топот бежавших контролеров.

– Помогите! Пожалуйста, помогите! – кричал я.

Тюремщики ворвались в камеру. Я стоял у двери ни жив, ни мертв. Лариска испуганно пищала у меня на кровати, не понимая, что происходит. А Тамара так и застыла посереди камеры, освещенная луной, в расстегнутой гимнастерке. Надзиратели недоуменно переглянулись: кого, дескать, здесь спасать?

Женщина вдруг дико захохотала и, выпив одним залпом содержимое флакона, презрительно сказала мне:

– Слабак!

Глава 7. Охота на тигра

Бомбей. Индия. Ноябрь 1827 года

Святая Мария» бросила якорь в порту Бомбея ранним утром. И яхту со всех сторон сразу облепили юркие лодчонки. Худые индусы протягивали в своих костлявых черных руках экзотические фрукты, пряности и жбаны с пресной водой, убеждая измученных мореходов на вполне приличном английском языке, что их товар самый дешевый.

– Good price. Best quality! – зазывали торговцы.

Но путешественники остались равнодушны к их призывам. Восторженность, с какой граф Северный встречал новые экзотические страны в начале своего путешествия, давно исчезла. Теперь с заходом в каждый новый порт в его душе преобладало чувство облегчения. Слава Богу, и это плавание закончилось благополучно.

За два года, прошедшие с его бегства из России, бывший царь сильно изменился. От былого дворцового лоска не осталось и следа. Кожа на лице почернела от палящего тропического солнца и обветрилась от морских муссонов и пассатов. Борода сильно разрослась и доходила до груди. К тому же она начала седеть, и он все более становился похожим на старика.

Африка оказалась куда больше, чем представлялось ранее. Его, привыкшего к европейским расстояниям, масштабы нового открывшегося мира просто поражали. Он никогда прежде не думал, что земля столь огромна.

Конечно, он был знаком с картами. Но одно дело – изучать географию по книгам, а совсем другое – на собственном опыте испытать, что это такое.

Какой шторм им пришлось выдержать возле мыса Доброй Надежды! Он думал, что это конец. Волны высотой с Александрийский столп швыряли «Святую Марию», как игрушечный кораблик. Это было чудо, что яхта после очередного вала оказывалась на плаву. А потом, когда члены команды, помолившись, уже готовы были предстать перед Создателем, яхту неожиданно выбросило на отмель.

Три месяца ушло на ее починку. Пока Роберт Шервуд рыскал по докам Кейптауна в поисках нужных для ремонта материалов и инструментов, граф Северный совершил небольшое путешествие по Капской провинции.

Больше всего его поразили гулявшие средь прибрежных скал на двух ногах огромные черно-белые птицы, похожие на наших ласточек, но совсем не умевшие летать. Их называли пингвинами.

Заглядывал он и в таверны, где веселились моряки с китобойных и торговых кораблей, и часто случались пьяные драки.

На каких только колоритных персонажей он не насмотрелся! Искатели приключений со всего мира после долгих океанских плаваний веселились в портовых тавернах. Настоящее вавилонское столпотворение. Смешение рас, культур, наций и языков.

Сколь же многолика планета людей!

И, сидя за дальним столиком со стаканом джина или кружкой пива, он вспоминал далекий заснеженный Петербург, родных и близких людей, блистательных фрейлин, умных и глупых придворных, которых он оставил навсегда. И ему становилось грустно.