Алая Топь

– Это что еще такое? Это как? – заверещали они.

– Вот так, – отрезала баба и спустила игошу на каменный пол. – Не у одних нас беда. А теперь давайте как следует поприветствуем гостей.

Она подозвала Святослава к себе и раскинула руки, показывая на обитательниц речного дна.

– Смотри, княжич, это утопленницы Дола. Убитые мужьями, сыновьями, снохами. Но не все. Кто-то сам в воду бросился. Кто-то по скудоумию на дно пошел. Но большинство, конечно, чужими руками сюда попали. Все мы – жены Водяного.

– А игоши – ваши дети? – спросил юноша.

Утопленницы расхохотались.

– Это просто дети, попавшие сюда, как и мы, – отерев выступившие от смеха слезы, сказала их проводница. – Пойдемте, на мужа нашего глянете.

Жены Водяного расступились, открывая путь к дыре в каменной стене подтопленного грота. Глаза Святослава уже достаточно привыкли к темноте, царившей на задворках владений Водяного, и он смог разглядеть странное пространство, не имевшее точных очертаний. Хотя больше приходилось полагаться на ощущения: Святослав знал, что стоит по колено в воде, а под ногами у него каменистое дно, гладкое, как чаша. Позади слышался шум, будто от водопада, но сколько юноша ни оборачивался, он видел лишь темноту. Свод грота тоже терялся во мраке, и только проход вглубь этого странного царства словно нарочно бросался в глаза.

Святослав взял Милораду под руку, и девушка благодарно сжала его ладонь. Утопленница поторопила их.

– Хватит ноги мочить, простынете, – шикнула она и ступила в проход. Свят провел Милораду мимо водяниц и нырнул следом.

Темнота оказалась почти осязаемой. Княжич почувствовал ее касание на коже, будто прошел через паутину, натянутую промеж деревьев. Шаг, другой, и в глаза ударил яркий свет. Юноша выставил руку, защищая лицо. Рядом охнула Милорада.

– Ты посмотри, как тут красиво! – она выпустила его ладонь и бросилась вперед, припрыгивая от нетерпения.

Мрачный грот сменился роскошными палатами. Высокие колонны уходили вверх, со сводчатого потолка свисали гроздья жемчужин, из которых лился ослепительный свет. Он скакал по переливающимся всеми оттенками перламутровым стенам и полу. Посреди палат стоял огромный стол, где, как на корабле, могла бы расположиться вся дружина Дола. Стол был заставлен блюдами, а вдоль него бежали скамьи, заваленные подушками. В палатах повсюду сидели, лежали и прохаживались жены Водяного. Святослав сперва попытался их сосчитать, но после двадцати сбился и бросил. Взгляды утопленниц устремились к вошедшим.

– Сестрица, – позвала водяница, сидевшая прямо на столе. Она была моложавая и коренастая, с широкими бедрами и мягкими волнами волос, ниспадавшими на полную грудь. Водяница была красива и совершенно не похожа на ту бабу, что привела их.

Спутница Святослава и Милорады поморщилась, явно недовольная таким обращением:

– Чего тебе?

– Кого это ты привела? Никак, живую девушку? А парень-то, надеюсь, нам? – она коварно улыбнулась, соскользнула на пол и, поправив рубаху, подошла к ним вплотную. Незнакомка еле заметно повела носом.

«Принюхалась?» – поморщился Святослав. Интересно, что могло смутить обитательницу палат, где все пропахло тиной и рыбой?

– Да, живые, – их провожатая уперла руки в боки, вставая перед Святом и Милорадой, как преграда. – Они хотят помочь нам разбудить Водяного.

Красавица нахмурилась.

– А ты им и поверила? Думаешь, сдюжат? – хмыкнула она.

– Если не нравится считать их помощниками, то называй гостями.

– Ну раз так, то почему бы гостям не пообедать с нами? – улыбнулась водяница. – Я – Ива.

– Красивое имя, – поклонилась Милорада. Ива тут же смягчилась.

– Водяной дает своим женам только красивые имена. Правда же, Частуха? – осклабилась она.

Провожатая стиснула зубы, чувствуя, как остальные утопленницы скрывают улыбки. Ива воспользовалась этим, чтобы просочиться мимо Частухи и подхватить Милораду под руку. Она потянула девушку к столу.

– Чего ты хочешь? Карасика или пирог из головастиков? Или, может, варенье из кувшинок? А ты, красавец? Чего ты желаешь?

Святослав вопросительно вскинул брови, и Ива рассмеялась:

– Посмотрите на него, сестрицы! Ну красавец же! Не такой, как наш муж, конечно, но все-таки. Может, не будем Водяного будить и оставим этого себе?

По палате прокатилась волна смеха. Милорада попробовала его подхватить, но Святослав заметил, как на ее щеках расцвел гневный румянец.

– Еще чего, подруженька. Это мой жених, – проговорила девушка, стараясь сохранить веселость. Ива, нисколько не оскорбившись, подошла к Милораде и обхватила ее руками, обняв как давно потерянную и вновь обретенную подругу.

– Милая моя, так ты еще не жена его?

– Нет.

– Так и не становись! Ни за что женою не становись, – затараторила Ива, обнимая девушку с каждым словом все крепче. – Все горести женские от мужей. Сперва он тебя плетью охаживать будет, чтоб предков чтить и заветы блюсти, потом понесешь от него и места живого в тебе не останется, как маленький вылезет. А когда твоя красота увянет, он возьмется сердце твое топтать.