Алая Топь

– Что такое? Игоша! – неожиданно раздался женский голос.

Все обернулись, а игоша тут же спрятался за широкой юбкой Милорады. Из воды вышла грузная баба в одной рубашке. Мокрые волосы, похожие на тину, облепили тяжелую грудь. Не русалка, утопленница.

– Мамушка, я привел тетушку-ведьму батюшку разбудить, не ругайся! – заверещал ребенок.

Но грозная утопленница сделала шаг вперед, заставляя всех расступиться. Она протянула раздутую руку и подтащила игошу к себе.

– Я тебе сейчас! Хватит с нас тетушек-ведьм! – сказала она, нещадно трепля игошу за ухо. Тот пищал, но терпел наказание.

Баба перевела взгляд на чужаков. Больше всего ее заинтересовал Влас, который все еще был в теле волка.

– Вот-те на! Неужто нам таки открыли путь в Царство Кощеево?

– Чего? – не понял тот.

– Добрая хозяюшка, – заговорила Милорада, выступая вперед. – Не сердись. Мы не хотим причинить зла. Игоша попросил о помощи, а моя бабушка Яга учила меня никому в помощи не отказывать, кто попросит.

– Так ты Ягина внучка? – в глазах утопленницы промелькнуло уважение. Она ткнула толстым пальцем в сторону Святослава. – А этот кто?

– Жених мой. Княжич Дола.

– Все княжество залила мертвая вода. Мы хотим узнать у Водяного, чем его разгневали, – продолжил Святослав.

Утопленница всплеснула руками и расхохоталась.

– Мы бы тоже многое хотели узнать у Водяного, да только спит он беспробудным сном. Вот уж несколько лун сменилось, а он все спит.

– И не просыпа-а-ается, – жалобно протянул игоша.

– Цыц! – замахнулась на него утопленница. Ее цепкий взгляд вернулся к троице. – Приходила тут одна, вроде тебя, девица. После нее-то все беды и начались.

– Позволь, мы посмотрим и узнаем, можем ли помочь, – снова попросила Милорада.

Утопленница тяжело вздохнула.

– Ну, попытка не пытка. Если не боитесь.

– А чего бояться? – улыбнулась Милорада.

Святослав же побледнел как полотно и осторожно спросил:

– А как нам попасть к Водяному?

Утопленница улыбнулась, поднялась по ступенькам к мельничному колесу и, вцепившись в него, крутанула изо всей силы. Затрещало раздувшееся от воды дерево, послышался звон капель.

– Так же, как и всем, милый мой. Так же, как и всем.

И захохотала низко и хрипло, будто каркающая ворона.

– Нет-нет-нет, я вас тут подожду, – замотал головой Влас.

– Слугам Кощеевым у моего мужа и так не рады. А вот тебе… – она поманила пальцем Святослава.

Тот сделал было шаг назад, но игоша разбежался и всем телом ударился о его ноги. Святослав поскользнулся, замахал руками, вскрикнул и с плеском упал прямиком под мельничное колесо. Он попытался закричать, но в горле лишь забулькала вода. В следующую секунду его потянуло вниз, в непроглядную черноту.

– Да что ж вы делаете, нелюди! – заметался Влас, рыча и брызжа пеной. Он попытался нырнуть следом, но вода снова стала для него твердью. Он принялся рыть ее, как собака копает землю, чтоб спрятать кость, но лишь поднимал столпы брызг под заливистый хохот утопленницы и игоши.

– А волк-то совсем щенок, ничего еще не знает, – хмыкнула она и, прочистив горло, крикнула: – Жив твой друг. И здоров. Но если мы не поторопимся, то сестрицы мои невесть что подумают.

– Милорада! – рыкнул волк. – Если с ним что-то случится…

– Если будете столбами стоять, непременно случится, – усмехнулась утопленница.

Колесо крутанулось еще раз. Баба толстой рукой подхватила девушку и вместе с ней прыгнула в воду. Вода сомкнулась над их головами, и всякий свет исчез.

* * *

«Вода опасна, а погибшие в ней никогда не находят покоя. У них нет могилы и места, где их родные могли бы почтить их память. Вода ненасытна и нетерпелива, поэтому Водяному все мало. Чтобы он не утаскивал к себе новых людей, по весне и большим праздникам надо задабривать его. Кидать под колесо мельницы черного петуха, свинью или бычка. Чем сытее Водяной, тем меньше горя людям», – рассказывала матушка, забирая из рук сына черного цыпленка, которого Святослав нашел во дворе. На миг под закрытыми веками мелькнуло ее лицо – круглое, нежное, с ласковыми зелеными глазами. А в следующую секунду Святослав закашлялся и сел.

– Глядите, сестрицы, проснулся, – раздалось рядом с ним.

Юноша открыл глаза и осмотрелся. В полумраке грота его окружила дюжина женщин, и все как одна в рубахах, простоволосые, мокрые.

– Живой! – воскликнула та, что стояла ближе всех. Женщина лет сорока, с натруженными грубыми руками, которые не смягчила даже смерть в воде. Она коснулась ледяной ладонью его щеки. – И теплый.

– То-то ужин будет горячий. И нам достанется, и деткам, – облизнулась другая.

Святослав вскочил на ноги и, выхватив из сапога нож, выставил его перед собой. Утопленницы разразились гогочущим смехом.

– Ну-ну, против одной-двух это еще помогло бы, – сказала та, что трогала княжича.

– Не жрать его, это гости! – раздался грозный голос утопленницы, которая бросила Свята под колесо.

Святослав обернулся. Баба выходила из воды, держа на одной руке игошу, а второй ведя Милораду. Девушка была бледна, но при виде женщин заулыбалась и помахала им. Утопленницы сбились в кучу и принялись во все глаза рассматривать живую девку.