Алая Топь

– Я могу идти сама, – шикнула Милорада, выпутываясь из хватки жениха.

Святослав бросил на девушку прожигающий взгляд, но не стал ее удерживать. Лишь сейчас она заметила, как побледнела от напряжения его рука.

– Не отставай, – только и сказал княжич, пробираясь по покосившимся доскам, которыми вымостили дорогу к терему. Милорада на ходу подхватила подол. На лбу выступила испарина.

– Этот Молчан – важный человек?

– Воевода моего отца, – кивнул Свят.

Говорить не хотелось. Все мысли занимали маячивший перед глазами родной дом и запершаяся там Дана. Искушение спустить с цепи злую толпу было велико, но Святослав знал, что тогда может произойти. Только бойни, свирепой и кровавой, их княжеству не хватало.

– А твой отец?..

– Умер, – отрезал юноша и обернулся. Милорада стыдливо потупила взгляд.

«Потом», – подумал Свят. Они толком не говорили о таких вещах. Они почти ни о чем не говорили, и теперь княжич чувствовал премерзкое злорадство. Хотела покинуть свою сказочную Топь – получи. Тут тебе не сказки.

Милорада поравнялась с княжичем и, чеканя шаг, подхватила его под руку.

– Мой отец тоже умер, но я всегда представляла его похожим на Молчана, – весело, будто шутку, проговорила она. Поймав недовольный взгляд жениха, Милорада стушевалась. – Ладно, не отвлекаю. Но скатерть у меня тут припрятана, – она показала на кошель, болтавшийся на поясе. – Мы накормим людей, и они разойдутся. Все будет хорошо.

– Хорошо, – эхом отозвался Свят.

Стоило им подойти, как ворота слегка приоткрылись. Святославу и Милораде пришлось протискиваться в узкую щель, обдирая локти. По ту сторону тына их уже ждали мачехины стрельцы, тощие и бледные, словно призраки.

«Прошло всего несколько дней», – повторил про себя слова Молчана княжич. Стражники и раньше выглядели неважно, но после времени, проведенного в Алой Топи, Святослав слишком ясно видел, насколько плохи были дела.

Тяжело сглотнув, Свят кивнул стрельцам.

– Где княгиня?

– В тереме, – последовал быстрый, обрубленный ответ. Трясущиеся пальцы стража сжимали древко лука, но едва ли он нашел бы в себе силы прицелиться: до того он и его товарищи были бледны. Ждали, что княжич свистнет толпе? В воспаленных глазах стрельцов плескался страх.

Свят снова взял Милораду под локоть и повел невесту к терему. На языке вертелось извинение. Хотелось попросить прощения за то, что знакомство с Долом оказалось вовсе не мирным и не торжественным. Но разве был повод ожидать иного? Хозяйка Топи знала, как обстояли дела в княжестве. Княжич ничего от нее не скрывал.

Загнав поглубже раскаляющееся с каждым шагом раздражение, Святослав двинулся вперед, к дверям отчего дома.

Внутри все оказалось как прежде. От этого постоянства даже стало немного легче дышать и отступила тревога. В лампадах плясали огоньки, пахло травами. Прямо как в заколдованном тереме в Алой Топи.

«А ведь тут почти никогда не пахло хлебом», – подумал княжич. И как он раньше этого не замечал?

Начал он замечать и другие мелочи: странные символы, которыми были покрыты оконные рамы, лавки и дверные проемы. Переплетение линий, складывавшееся в причудливую вязь. Где-то узор был нанесен краской, где-то – вырезан ножом по дереву. Милорада сморщила нос и, приблизившись к Святославу, шепнула ему на ухо:

– Тут столько оберегов, что этот терем – как капкан.

– Но мы с Власом смогли уйти, – возразил княжич.

– Не для тебя капкан, – улыбнулась ему девушка, как неразумному ребенку. – Что-то тут происходит. Что-то нехорошее. Она кого-то ловит.

Свят только пожал плечами и, набрав в грудь воздуха, нахмурился, готовясь позвать мачеху.

Вдруг совсем рядом раздался его собственный голос:

– Я здесь, матушка. А где та книга, о которой ты говорила?

– Я просила не называть меня матушкой! – прозвенел голос княгини, одновременно гневный и… воодушевленный. Так звучит голос доброй тетушки, которая, играя в прятки с ребенком, приговаривает: «Вот сейчас найду тебя и съем». Пожалуй, Свят никогда не слышал, чтоб мачеха звучала такой довольной.

Зашелестели шаги, и в коридор, цепляясь друг за друга, выскочили Дарья и…

«Доля и Недоля», – поправил себя княжич.

Пряхи, лишенные веретенец, тут же опустили глаза, отвернулись кто куда. Тут их взгляды нашли Милораду, и на лицах появилось изумление, как при встрече с Ягой. Они кинулись обнимать девушку, цеплялись пальцами за ее волосы и украшения, как нищенки, получившие немного тепла и монет. Милорада обнимала их в ответ.

Свят оторопел, понимая, что теперь может рассмотреть лица обеих беловолосых девушек. Хоть одеты сестры были и одинаково, Свят мог легко различить их. Та, у которой волосы были обвиты цветными лентами, щеки горели румянцем, а в уголках губ залегли озорные ямочки, звалась Долей. Недоля же была худа и напряжена, точно готовая к очередному удару судьбы. Ее тонкие губы были скорбно поджаты, а глаза казались уставшими и тоскующими. Именно эти глаза и уставились на Святослава. Недоля с улыбкой окликнула сестру:

– Смотри-ка, не действует больше на княжича Данкин отвод глаз. Прозрел.