Алая Топь

Несколько мгновений они просто глядели друг на друга, и молчание загустевало, как воздух перед грозой. Пронеслась первая вспышка: Дана улыбнулась, мол, ладно, зайдем с иной стороны.

Она повела плечами, словно сбрасывая с себя личину строгой княгини, и натянула на лицо улыбку советницы, почти матери, женщины, объединенной с ним одной потерей. Дана села не напротив пасынка, а сбоку, так что их разделял лишь угол стола, и понимающе вздохнула.

– Вот как ты решил: сбежать, найти первую встречную, назвать ее своей невестой? – проговорила мачеха тоном, в котором ясно читалось, что она не обиделась, а вот юноша заботы о ее чувствах не проявил. – И ради чего? Так ты благодаришь меня за все, что я сделала для княжества?

– Спроси об этом разъяренную толпу, – мотнул головой Свят. То ли дело было в лунной воде, то ли в том, что теперь он видел изуродованный колдовством дом, но едкие речи Даны не достигали его сердца и не бередили грудь чувством вины.

– Все ты о своих крестьянах, – скривила губы княгиня.

– Там не только крестьяне! – вскочил с места Святослав. – Бояре, торговцы, дружинники. Для тебя все на одно лицо.

– Никто из них не может справиться с несчастьем, что нас постигло. Вода не уйдет просто так. И даже твое необдуманное решение жениться на бедной девочке нам не поможет. Тут нужно знание…

– Знание, с помощью которого ты превратила княжеский терем в пещеру с нечистью? – невесело усмехнулся Святослав.

Дана дернулась, удивленно вскинув брови. Алые губы тронула хитрая полуулыбка.

– Не понимаю, о чем ты, свет мой.

Свят скрежетнул зубами, перемалывая рвавшиеся наружу слова. Он никогда не был жесток: отец в его годы славился куда более безжалостным нравом. Но в нем взыграла кровь. Княжич представил, как хватает Дану за черную тугую косу и что есть силы прикладывает ухмыляющееся лицо об угол стола.

– Поешь, отдохни с дороги, а потом поговорим. Кажется, ты слишком устал в пути.

Святослав стиснул кулаки.

«Как бы не так, ведьма», – хотел сказать он, но внимание его отвлекла возня за окном. Позабыв о Дане, Свят вгляделся в улицу через тонкую слюду.

Во дворе размахивала руками Милорада.

– Да что же за княжеский терем, где ничего нет? Где сани? – покрикивала она.

Свят услышал, как зашелестели юбки Даны. Княгиня встала рядом с ним и опять спросила:

– Что тут происходит?

Мутная слюда вмиг стала прозрачной, как стекло. Насмотревшийся чудес Святослав даже не удивился и лишь пристальнее вгляделся в происходящее на дворе. Стрельцы, потерянные и осунувшиеся, перебирали ногами, шатаясь по двору. В руках у каждого был калач, и они сонно жевали хлеб, пытаясь кое-как выполнять приказы Милорады. Та стояла посередине двора с Долей и Недолей. Сестры держали огромное блюдо, на котором высилась гора хлеба. Даже издалека Святослав видел, как от свежевыпеченных караваев в воздух поднимаются клубы пара.

– Не прикажете же вы нам самим все нести? – сокрушалась Милорада.

Наконец один из стрельцов, не в силах оторваться от хлеба, засунул в рот большой кусок и, продолжая жевать, принялся размахивать руками и отдавать указания, то и дело поминая чью-то мать.

Остальные стрельцы засуетились, сделавшись в своих кафтанах похожими на муравьев. Сперва они бросились врассыпную, а потом собрались строем. Кто-то притащил детские саночки, выцветшие от времени, но все еще способные выполнять свою работу. Один из стрельцов стянул с себя кафтан и бросил его в сани, накрывая пыльное дно. Милорада благодарно поклонилась ему и махнула Доле с Недолей. Те, в свою очередь, водрузили блюдо с караваями на красную подстилку и подтолкнули сани в сторону ворот.

Часть стрельцов бросилась к воротам, другая пыталась придержать сани, чтоб те не врезались или не перевернулись.

– Оставьте в покое, – велела Милорада. – Видите же, без вас едут. Лучше спуститесь и скажите людям, что сейчас будет им хлеб.

Стрельцы послушно засеменили вперед. Они то и дело оборачивались на Милораду, и на лицах их читалось удивление. Кем была эта странная девушка? И почему они по своей воле слушались ее беспрекословно, даже с удовольствием?

Отправив сани, Милорада посмотрела на окно, за которым стояли две фигуры. Святослав почувствовал ее взгляд сквозь слюду, и девушка озорно вскинула брови, точно спрашивая: «Ну, ты идешь?»

– Резвая какая, – хмыкнула Дана с хищным азартом. Она кивнула Святославу: – Ну, не стой. Иди к своей невесте.

В ее голосе не было ни капли доброжелательности, и Святослав пообещал себе, что разберется с этим позже.

Они спустились с холма к мосткам, где их уже ожидал присмиревший народ. Святослав нашел глазами Молчана, и воевода с одного взгляда все понял. Он принялся распоряжаться, чтобы народ расступился и выстроился в очередь, а Милорада и Святослав под благодарные возгласы стали раздавать хлеб. Руки сменялись руками, а караваи все не заканчивались. Но люди, ослепленные голодом, не обращали на это чудо внимания и лишь кланялись со слезами на глазах.