Актёр и мишень. Как раскрыть свой талант на сцене

В целом бессознательный контроль разрушителен. Тем не менее табу – пример бессознательного контроля, наши культуры успешно используют табу. Подобный массовый бессознательный контроль так же необходим обществу, как и театр. Табу – это пример коллективного бессознательного контроля, определяющего социальные взаимоотношения инстинктивными, а не формальными законами. Театр нередко ставит под сомнение и писанные, и неписанные законы, именно поэтому артисты так часто оказываются в разных лагерях с политиками и священниками. Медея, Гертруда, Эдип, Креонт, Анджело, Макбет, Дездемона, Ромео и Джульетта – все они нарушают и законы, и табу.

Контроль персонажа

Хотя Ирина не должна контролировать то, как ее видят и понимают со стороны, Джульетта должна контролировать то, как ее видят и понимают со стороны. Ирина не должна пытаться контролировать то, как публика воспринимает сцену, но Джульетта должна пытаться контролировать, как Ромео ее воспринимает.

То есть Джульетта ведет ту же борьбу, что и человек, которому угрожают ножом. Что она выберет – внимание или концентрацию? Или леденящие душу метания от одного к другому? Для Джульетты ставки, живущие в Ромео, очень высоки. Ей нужно извлечь максимум информации из того, что он говорит и что оставляет недосказанным. Ей необходимо научиться верно истолковывать его мимику и жесты, суметь разглядеть, лжет ли он ей или самому себе – или все-таки пытается говорить правду. Джульетте нужно рассмотреть, какой он: щедрый, поверхностный, догадливый, верный. Все это Джульетта будет чувствовать, наблюдая за Ромео. И у нее вскипят мозги, потому что все эти противоречия невозможно сложить в единое целое. Все эти противоречия не позволяют ей выработать единую линию поведения.

Ирина не способна контролировать всю сложность чувств Джульетты. Ирина может только видеть глазами Джульетты. Джульетте нужно сказать Ромео немало важного. Например, объяснить ему, кто она, какая она. Чтобы это удалось, ей нужно быть очень внимательной к Ромео. Ей необходимо следить за его лицом и словами, ей нужно выяснить, что он понимает, а что только думает, что понимает. Если Джульетта просто начнет выражать свои чувства, Ромео не поймет ничего или очень мало. Ирина сталкивается с парадоксом: хотя она не может впрямую выразить чувства Джульетты, выразить их каким-то образом необходимо. Так что же делать Ирине?

Чувства всегда мешают действиям

Этот принцип может существенно помочь Ирине. То, что мы чувствуем, всегда затрудняет то, что мы делаем, и не иначе. Чувства Джульетты к Ромео затрудняют ее действия по отношению к нему. Что бы Ирина ни играла на данном тексте – например, что она пытается развлечь, соблазнить, научить, предостеречь, смутить, завоевать, ободрить, смягчить, напугать или взволновать Ромео, – любовь к Ромео затрудняет любое из этих действий.

Представьте, например, что кто-то довел вас до белого каления и вы орете: «Пошел вон!» Вам может показаться, что этот крик прекрасно выражает вашу ярость. Актеру это ничем не поможет. Актер должен разграничивать чувства и действия персонажа. В данном случае чувство персонажа – ярость, но ярость не может быть действием. Артисту полезно представить, что ярость мешает персонажу заставить обидчика выйти из комнаты. Чтобы заставить обидчика выйти, персонажу нужно взять свою ярость под контроль. Тогда ему, возможно, удастся произнести нужные слова хотя бы шепотом или очень холодно и членораздельно.

Этот принцип можно сформулировать так: хотя артист не может сыграть чувство, он может сыграть действие, затрудненное чувством. Любое действие для актера затруднено чувством. Любовь к Ромео мешает Джульетте выразить всю любовь, которую она к нему испытывает.

Актер должен не просто противопоставить чувство действию, актер должен отталкиваться от их противоположности.

Наигрыш

Когда Джульетта говорит о нежности, безграничной, как море, Ирина может поддаться искушению «нарисовать» слова крупными мазками, проводя параллель, скажем, с безбрежностью океана. Это и есть наигрыш. Актриса может почувствовать свою ничтожность в сравнении с великолепием текста и подразумеваемой страстью; это может привести к опасному побочному эффекту – Ирина ощутит собственную неадекватность. Ее может охватить паника: ее эмоциональные резервы не способны живописать величие момента. Она почувствует, что должна соответствовать накалу текста. Если актрисе покажется, что ей нужно разогреть себя внутренне, она только парализует себя. Она подорвет свою игру, как взрывается воздушный шар, покинувший пределы земной атмосферы. Когда воздух перестает давить на шар снаружи, газ внутри шара расширяется и, наконец, прорывает тонкую резину.

Чувство всегда больше слов

Как мы убедились на примере с влюбленным подростком, чувства всегда масштабнее, чем наши средства их выразить. Чем сильнее чувство, тем очевиднее это соотношение. Чем выше ставки, тем сильнее и давление изнутри, и давление снаружи.