Актёр и мишень. Как раскрыть свой талант на сцене

Софокл писал удивительные пьесы, потому что понимал – мы видим не так ясно, как могли бы. В частности, он знал, что мы неясно понимаем, что чувствуем. Он знал, что чувство надо увидеть. Знал, что люди не так эмоционально грамотны, как любят воображать. Софокл хочет пробудить нас от анестетического сна, хотя бы в безопасной форме театрального представления. Хочет сорвать с наших глаз повязки в священном амфитеатре, прежде чем мы снова натянем их на глаза на улице, после конца спектакля. Софокл знает, что вера в возможность чувств по заказу – страшное тщеславие. Знает, что даже Креонт, жестоко и внезапно лишенный всей своей семьи, не знает, что он чувствует. Чтобы полностью осознать смерть жены, Креонту нужно увидеть ее рассеченную печень.

У боли нет имени. Как и у радости. Нет имени ни у одного чувства – чувства индивидуальны, как отпечатки пальцев. Неназванное нас пугает. Мы называем вещи и явления, чтобы осмыслить их. Мы не можем как следует думать или чувствовать, пока не наклеим ярлыки на наши мысли и чувства. Это не значит, что мы должны перестать думать и чувствовать только потому, что названия на ярлыках всегда оказываются неточными. Чувства приходят к нам без паспортов. Чувства приходят под псевдонимами. В реальной жизни это неудобно, но это хорошие новости для актера.

Лжеэмоциональный центр

Ирину может смутить ощущение, что она не в состоянии «прочувствовать» любовь Джульетты к Ромео, что она ничего не ощущает и не способна выразить эту любовь. Но в той мере, в которой любовь является чувством, сама Джульетта не может впрямую ее выразить.

«Моя, как море, безгранична нежность
И глубока любовь. Чем больше я
Тебе даю, тем больше остается:
Ведь обе – бесконечны».

Если Ирина попытается ощутить глубокую любовь к Ромео на этих словах и понадеется поймать волну этого чувства, чтобы каким-то образом выразить неимоверное чувство Джульетты, игра актрисы окажется бесстрастной. В погоне за огнем любви Ирина станет холодной как смерть. Если актриса начнет давить на свой воображаемый эмоциональный центр, она не добьется ничего, только попусту измучит себя; Ирина начнет наигрывать, показывать и уйдет «домой».

Эмоции и контроль

Как мы убедились, попытка показать чувства уничтожает мишень. По иронии судьбы, попытка показать чувства лишает спектакль каких-либо чувств. Возможно, нам стоит немного поразмышлять, отчего мы так стремимся показывать чувства. Показанная эмоция – отчаянное проявление контроля. Жажда контролировать чувства идет от страха. Если в целях безопасности Ирина решила показать зрителю, как глубока и искренна ее любовь к Ромео, актриса, может, и блеснет техничностью, но задушит живое в своей игре и потеряет возможность непосредственно реагировать на происходящее. И уйдет «домой».

Мы можем заявить: «Я хочу контролировать это чувство, но не то. Это чувство я запру, а то – выпущу на волю». Но контроль частично не работает. Какими бы мы ни были умными, как бы мы ни старались использовать контроль выборочно и конкретно, контроль всегда стремится к полноте власти. Невозможно контролировать только то, что хочешь контролировать. Контролируя плохое, мы зажимаем и хорошее. Контроль всегда вырывается из-под контроля.

Ведение

Ведение – одна из форм контроля. Шпионы ведут объект. Ирина может захотеть вести зрителей, контролировать их восприятие Джульетты, и, как только актриса попытается управлять тем, что видит зритель, она погасит свой талант видеть на сцене. Как мы знаем, контроль может быть как полезен, так и разрушителен, все зависит от ситуации. Есть один полезный принцип:

Контроль – не дело артиста, контроль – дело персонажа.

Мы уже наблюдали действие этого принципа на примере упражнения «Послание» – когда все попытки добиться желаемого артист должен предоставить персонажу.

Отступление: убивая чувство

Когда мы пытаемся показать чувство, оно немедленно становится фальшивым. Именно поэтому, когда мы решаем выразить искреннюю любовь к кому-то, номер не проходит. Любовь выражается в действиях. Любовь проявляется в истинном внимании. Но, опять-таки, «любовь» – это очередной неадекватный ярлык, которым мы маркируем великое множество чувств и связей. Например, Джульетта может искренне любить Ромео – это больше говорит о нем. Или она может быть влюблена в Ромео – и это больше говорит о ней.

Отступление: табу