АКОНИТ 2019. Цикл 2, Оборот 2

По соседству с домом располагалось поле для гольфа. Мистер Обжора направлялся именно туда, по мере приближения ускоряя шаги. Трава на поле была ярко-зелёной; он обожал этот цвет. Забравшись в кусты неподалёку от стартовой площадки, мистер Обжора замирал в нетерпеливом ожидании. Белые мячики для гольфа, катящиеся по зелёной траве, приводили его в экстаз. Порой мячик залетал в кусты и падал неподалёку от мистера Обжоры. Тогда мистер Обжора быстренько хватал мячик и возвращался на свою излюбленную позицию. Когда гольфисты расходились, закончив игру, и на поле стихало всякое движение, тогда, уверенный, что никто его не увидит, мистер Обжора вынимал мячик из кармана и брал его в левую руку. Он пристально разглядывал мячик, затем мастурбировал, обливая его своим семенем. Бледные потёки спермы… на белом мячике для гольфа… В завершение этого своего мероприятия мистер Обжора обязательно слушал, как в зарослях щебечут птицы. Потом, в мечтательном настроении, шёл домой.

Вернувшись в квартиру, мистер Обжора опять заводил магнитофон, съедал ланч, затем шёл в ванную комнату и открывал горячую воду. Когда ванна заполнялась, мистер Обжора прихватывал с собой охапку комиксов про утёнка Дональда, которые всегда припасал загодя. Так, с комиксами в руках, он неторопливо погружался в горячую воду. Пролистав дюжину-другую утиных историй, мистер Обжора задрёмывал. Когда вода остывала, он просыпался, выбирался из ванны, не удосужившись вытереться полотенцем, надевал банный халат и шлёпанцы, брёл в гостиную, чтобы повалиться на красный диван. Там, развалившись пузом кверху, с большой кружкой пива в обнимку, он слушал записи трубачей. На полную громкость.

После этого мистер Обжора шёл обедать. Стейк, яйца, гора салата и пирог. Покончив со всем этим изобилием, мистер Обжора отправлялся на аттракционы. Обычно он катался на американских горках и на бамперных машинках в автодроме, где азартно врезался во всех подряд. Ещё ему нравился водолазный колокол и тагада, крутящееся колесо, внутри которого люди валятся друг на дружку. А заканчивал мистер Обжора всегда на карусели, кружился с банкой пива в руке, слушая весёленькие мелодии. Когда аттракционы начинали закрываться, он неверной походкой плёлся домой, чтобы завалиться спать.

Так мистер Обжора жил в своё удовольствие, пока однажды ему не пришёл конец. Как-то мистер Обжора не вышел из квартиры, чтобы отправиться на поле для гольфа. Никто особенно и не расстроился. Никто бы и не заметил, но у человека, который жил этажом ниже, стало капать с потолка. Он позвал других соседей, и все вместе они пошли наверх, чтобы выяснить, в чём дело. Выставили дверь; весь пол в квартире мистера Обжоры заливала вода. Соседи открыли дверь ванной комнаты и в изумлении уставились на оранжевые стены. По поверхности воды плавали мячики для гольфа, много-много мячиков. Воняло хуже, чем в сортире, и повсюду была кровь и дерьмо. Мистер Обжора лежал в ванне, совершенно голый, но в теннисных туфлях. И с очень странной улыбкой; его горло было разрезано от уха до уха. Ко всему прочему мистер Обжора лишился своих собственных шаров; отрезанные, они лежали на полу, среди мячиков для гольфа. Окровавленные, среди белых…

Мистер Обжора больше никогда не будет слушать трубачей.

Бедный мистер Обжора.

ШЕЙМУС ФРЭЗЕР ПЯТАЯ МАСКА

SHAMUS FRAZER

THE FIFTH MASK

1957

Помните, помните ли — то Пятое ноября? Единственное моё желание — это забыть его. Но каждый год в этот день кому-то приходится вспоминать о том, что было — и о том, что будет. Петарды трещат в затянутых туманом аллеях уже в конце октября; острый запах пороха в резком воздухе; пороговые явления памяти, как они есть — заварушка перед началом серьёзной кампании чистейшего зла.

В этот сезон я держусь крупных улиц. Но даже на Стрэнде, среди неоновых огней ты стремишься в эти маленькие мрачные шествия, подальше от крысиных нор в речном тумане. Лица цвета почерневшей пробки, заезженная тележка с мылом, и этот крепко сбитый, раздутый парень в растопыренном поношенном костюме, со шляпой головореза, опущенной на безглазую, обломанную маску; и не имеет значения, как быстро ты пытаешься пройти мимо, тебе не избежать этого по-крысячьи визгливого рефрена: «монетку для штарика, миштер…». Словно ледяным пальцем промеж лопаток — вот как оно меня пробирает.

Я спешу мимо со всех ног, пока не замолкают кинутые мне в спину сквернословия, и я не вхожу в свой прежний ритм и не продолжаю думать о том, как же остановить своё мышление.