Айвенго (Ivanhoe)

Yet this demure affectation of extreme penitence was whimsically belied by a ludicrous meaning which lurked in his huge features, and seemed to pronounce his fear and repentance alike hypocritical.	Однако все эти признаки величайшего раскаяния не внушили особого доверия, так как на лице отшельника проглядывало сильное желание расхохотаться, а глаза его так весело блестели, что и страх и покаяние были, очевидно, притворны.
"For what art thou cast down, mad Priest?" said Richard; "art thou afraid thy diocesan should learn how truly thou dost serve Our Lady and Saint Dunstan?-Tush, man! fear it not; Richard of England betrays no secrets that pass over the flagon."	- Ты с чего приуныл, шальной монах? - сказал Ричард. - Боишься, что твой епископ узнает, как ты усердно служишь молебны богородице и святому Дунстану?.. Не бойся, брат: Ричард, король Англии, никогда не выдаст тех секретов, которые узнает за бутылкой.
"Nay, most gracious sovereign," answered the Hermit, (well known to the curious in penny-histories of Robin Hood, by the name of Friar Tuck,) "it is not the crosier I fear, but the sceptre.-Alas! that my sacrilegious fist should ever have been applied to the ear of the Lord's anointed!"	- Нет, премилостивейший государь, - отвечал отшельник (всем любителям народных баллад про Робина Гуда известный под именем брата Тука), - мне страшен не посох епископа, а царский скипетр. Подумать только, что мой святотатственный кулак дерзнул коснуться уха помазанника божия!
"Ha! ha!" said Richard, "sits the wind there?-In truth I had forgotten the buffet, though mine ear sung after it for a whole day.	- Ха-ха! - рассмеялся Ричард. - Вот откуда ветер дует! А я позабыл о твоем тумаке, хотя после того у меня весь день в ухе звенело.
But if the cuff was fairly given, I will be judged by the good men around, if it was not as well repaid-or, if thou thinkest I still owe thee aught, and will stand forth for another counterbuff-"	Правда, затрещина была знатная, но я сошлюсь на свидетельство этих добрых людей: разве я не отплатил тебе той же монетой? Впрочем, если считаешь, что я у тебя в долгу, я готов сию же минуту...
"By no means," replied Friar Tuck, "I had mine own returned, and with usury-may your Majesty ever pay your debts as fully!"	- Ох, нет, - отвечал монах, - я свое получил сполна, да еще с лихвой! Дай бог вашему величеству все свои долги платить так же аккуратно.
"If I could do so with cuffs," said the King, "my creditors should have little reason to complain of an empty exchequer."	- Если бы можно было всегда расплачиваться тумаками, мои кредиторы не жаловались бы на пустую казну, - сказал король.
"And yet," said the Friar, resuming his demure hypocritical countenance, "I know not what penance I ought to perform for that most sacrilegious blow!--"	- А все же, - сказал отшельник, снова состроив плаксивую рожу, - я не знаю, какое будет на меня наложено наказание за этот богопротивный удар.
"Speak no more of it, brother," said the King; "after having stood so many cuffs from Paynims and misbelievers, I were void of reason to quarrel with the buffet of a clerk so holy as he of Copmanhurst.	- Об этом, брат, и говорить не стоит, - сказал король. - Мне столько доставалось ударов от руки всяких язычников и неверных, что нет причины сетовать на одну-единственную пощечину от такого святого человека, каков причетник из Копменхерста.
Yet, mine honest Friar, I think it would be best both for the church and thyself, that I should procure a license to unfrock thee, and retain thee as a yeoman of our guard, serving in care of our person, as formerly in attendance upon the altar of Saint Dunstan."	А не лучше ли будет, друг мой, и для тебя и для святой церкви, если я добуду тебе позволение сложить с себя духовный сан и возьму тебя в число своей стражи, дабы ты столь же усердно охранял нашу особу, как прежде охранял алтарь святого Дунстана?