Айвенго (Ivanhoe)

"Amen," said the Grand Master, with solemnity, "but we must deserve his aid.	- Аминь! - торжественно произнес гроссмейстер.- Но мы должны заслужить помощь божию.
I tell thee, Conrade, that neither the powers in Heaven, nor the powers on earth, will longer endure the wickedness of this generation-My intelligence is sure-the ground on which our fabric is reared is already undermined, and each addition we make to the structure of our greatness will only sink it the sooner in the abyss.	Говорю тебе, Конрад: ни силы небесные, ни земные владыки не могут более терпеть порочность нынешнего поколения. Почва, на которой мы строим свое здание, колеблется, чем более мы стремимся возвеличиться, тем скорее обрушимся в бездну.
We must retrace our steps, and show ourselves the faithful Champions of the Cross, sacrificing to our calling, not alone our blood and our lives-not alone our lusts and our vices-but our ease, our comforts, and our natural affections, and act as men convinced that many a pleasure which may be lawful to others, is forbidden to the vowed soldier of the Temple."	Нужно вернуться назад, доказать, что мы верные защитники креста и по своему призванию жертвуем не только своими похотями и порочными склонностями, но и всеми удобствами, всеми утехами жизни, даже семейными привязанностями, и действуем как люди, убежденные в том, что многие радости, вполне законные для других, для нас, воинов, посвятивших себя защите святого Храма, незаконны и непростительны.
At this moment a squire, clothed in a threadbare vestment, (for the aspirants after this holy Order wore during their noviciate the cast-off garments of the knights,) entered the garden, and, bowing profoundly before the Grand Master, stood silent, awaiting his permission ere he presumed to tell his errand.	В эту минуту на дорожке сада появился оруженосец в поношенном платье (новички, поступавшие на искус в этот монашеский орден, обязаны были одеваться в обноски старших рыцарей). Он почтительно поклонился гроссмейстеру и молча остановился перед ним, ожидая позволения говорить.
"Is it not more seemly," said the Grand Master, "to see this Damian, clothed in the garments of Christian humility, thus appear with reverend silence before his Superior, than but two days since, when the fond fool was decked in a painted coat, and jangling as pert and as proud as any popinjay?-Speak, Damian, we permit thee-What is thine errand?"	- Ну вот, - сказал гроссмейстер, - не приличнее ли выглядит Дамиан, облеченный в ризы христианского смирения, в почтительном безмолвии перед своим начальником, чем два дня тому назад, когда я застал его в пестром наряде, прыгающим, словно попугай! Говори, мы разрешаем тебе, зачем ты пришел?
"A Jew stands without the gate, noble and reverend father," said the Squire, "who prays to speak with brother Brian de Bois-Guilbert."	- Благородный и преподобный отец, - отвечал оруженосец, - у ворот стоит еврей и просит дозволения переговорить с братом Брианом де Буагильбером.
"Thou wert right to give me knowledge of it," said the Grand Master; "in our presence a Preceptor is but as a common compeer of our Order, who may not walk according to his own will, but to that of his Master-even according to the text, 'In the hearing of the ear he hath obeyed me.'-It imports us especially to know of this Bois-Guilbert's proceedings," said he, turning to his companion.	- Ты хорошо сделал, что пришел доложить мне об этом, - сказал гроссмейстер. - В нашем присутствии каждый прецептор - такой же член ордена, как и остальная братия, и не должен иметь своей воли, но обязан исполнять волю своего начальника. Как в писании сказано: "Что достигло его слуха, в том и обязан мне послушанием..." А что касается этого Буагильбера, то нам особенно важно знать о его делах, - прибавил гроссмейстер, обращаясь к своему спутнику.
"Report speaks him brave and valiant," said Conrade.	- По слухам, это храбрый и доблестный рыцарь, -сказал Конрад.