Айвенго (Ivanhoe)

O, valiant Robert de Ros! did I exclaim internally, as I gazed upon these good soldiers of the cross, where they lie sculptured on their sepulchres,-O, worthy William de Mareschal! open your marble cells, and take to your repose a weary brother, who would rather strive with a hundred thousand pagans than witness the decay of our Holy Order!"	"О доблестный Роберт де Рос! - воскликнул я в душе, созерцая изваяния этих добрых воинов-крестоносцев. - О почтенный Уильям де Маршал! Отворите свои мраморные кельи и примите на вечный покой усталого брата, который охотнее боролся бы с сотней тысяч язычников, чем быть свидетелем падения своего священного ордена!"
"It is but true," answered Conrade Mont-Fitchet; "it is but too true; and the irregularities of our brethren in England are even more gross than those in France."	- Совершенно справедливо, - отвечал Конрад Монт-Фитчет, - все это святая истина. Наши английские братья ведут жизнь еще более неправедную, нежели французские.
"Because they are more wealthy," answered the Grand Master.	- Потому что здешние богаче, - сказал гроссмейстер.
"Bear with me, brother, although I should something vaunt myself.	- Прости мне, брат, если я несколько похвалюсь перед тобой.
Thou knowest the life I have led, keeping each point of my Order, striving with devils embodied and disembodied, striking down the roaring lion, who goeth about seeking whom he may devour, like a good knight and devout priest, wheresoever I met with him-even as blessed Saint Bernard hath prescribed to us in the forty-fifth capital of our rule,	Ты знаешь, как я жил, как соблюдал каждую статью нашего устава, как боролся с бесами, воплощенными в образе человеческом или потерявшими его, как поражал этого рыкающего льва, который бродит вокруг нас. Всюду, где он встречался мне, я его побивал как рыцарь и усердный священнослужитель, согласно велению блаженной памяти святого Бернарда.
' Ut Leo semper feriatur'.	Ut Leo semper feriatur [33].
49 "But by the Holy Temple! the zeal which hath devoured my substance and my life, yea, the very nerves and marrow of my bones; by that very Holy Temple I swear to thee, that save thyself and some few that still retain the ancient severity of our Order, I look upon no brethren whom I can bring my soul to embrace under that holy name.	И, клянусь святым Храмом, мое ревностное усердие пожирало мое существо, мое бытие, даже мышцы и самый мозг в костях моих. Клянусь святым Храмом, кроме тебя и очень немногих соблюдающих строгий устав нашего ордена, не вижу я таких людей, которым в глубине души мог бы дать священный титул брата.
What say our statutes, and how do our brethren observe them?	Что сказано в нашем законе и как они исполняют его?
They should wear no vain or worldly ornament, no crest upon their helmet, no gold upon stirrup or bridle-bit; yet who now go pranked out so proudly and so gaily as the poor soldiers of the Temple?	Сказано: не носить суетных украшений, не иметь перьев на шлеме, ни золотых шпор, ни раззолоченных уздечек. А между тем кто самые большие щеголи, как не наши воины Храма?
They are forbidden by our statutes to take one bird by means of another, to shoot beasts with bow or arblast, to halloo to a hunting-horn, or to spur the horse after game.	Устав воспрещает делать одну птицу средством ловли другой, воспрещает убивать животных из лука или арбалета, возбраняет трубить в охотничьи рога и даже пришпоривать коня в погоне за дичью.
But now, at hunting and hawking, and each idle sport of wood and river, who so prompt as the Templars in all these fond vanities?	И что же? Кто, как не храмовники, выезжает на охоту с соколами, занимается стрельбой, травлей по лесам и другими суетными забавами!