Айвенго (Ivanhoe)

The sword cleaveth the helmet; The strong armour is pierced by the lance; Fire devoureth the dwelling of princes, Engines break down the fences of the battle.	Меч разбивает шлемы, Копье пронзает доспехи, Княжьи хоромы огонь пожирает. Удары таранов разрушат ограду.
All must perish!	Все погибает! Все погибает!
The race of Hengist is gone- The name of Horsa is no more!	Хенгиста род угас, Имя Хорсы забыто!
Shrink not then from your doom, sons of the sword!	Не бойтесь судьбы своей, дети мечей!
Let your blades drink blood like wine; Feast ye in the banquet of slaughter, By the light of the blazing halls!	Пусть кинжалы пьют кровь, как вино! Угощайтесь на пиршестве битвы! Озаряют вас стены в огне!
Strong be your swords while your blood is warm, And spare neither for pity nor fear, For vengeance hath but an hour; Strong hate itself shall expire I also must perish!	Крепко держите мечи, пока горяча ваша кровь, Ни пощады, ни страха не знайте! Мщения время пройдет, Ненависть скоро угаснет, Скоро сама я погибну!
39 The towering flames had now surmounted every obstruction, and rose to the evening skies one huge and burning beacon, seen far and wide through the adjacent country.	Неудержимое пламя победило теперь все препятствия и поднялось к вечерним небесам одним громадным огненным столбом, который был виден издалека.
Tower after tower crashed down, with blazing roof and rafter; and the combatants were driven from the court-yard.	Одна за другой обрушивались высокие башни; горящие крыши и балки летели вниз; сражающиеся были вытеснены со двора замка.
The vanquished, of whom very few remained, scattered and escaped into the neighbouring wood.	Немногие из побежденных, оставшиеся в живых, разбежались по соседним лесам.
The victors, assembling in large bands, gazed with wonder, not unmixed with fear, upon the flames, in which their own ranks and arms glanced dusky red.	Победители с изумлением и даже со страхом взирали на пожар, отблески которого окрашивали багровым цветом их самих и их оружие.
The maniac figure of the Saxon Ulrica was for a long time visible on the lofty stand she had chosen, tossing her arms abroad with wild exultation, as if she reined empress of the conflagration which she had raised.	Исступленная фигура саксонски Ульрики еще долго виднелась на верхушке избранного ею пьедестала. Она с воплями дикого торжества взмахивала руками, словно владычица пожарища, ею зажженного.
At length, with a terrific crash, the whole turret gave way, and she perished in the flames which had consumed her tyrant.	Наконец и эта башня с ужасающим треском рухнула, и Ульрика погибла в пламени, уничтожившем ее врага и тирана.
An awful pause of horror silenced each murmur of the armed spectators, who, for the space of several minutes, stirred not a finger, save to sign the cross.	Ужас сковал язык всем бойцам, и в течение нескольких минут они не шелохнулись, только осеняли себя крестным знамением.
The voice of Locksley was then heard,	Потом раздался голос Локсли:
"Shout, yeomen!-the den of tyrants is no more!	- Радуйтесь, иомены: гнездо тиранов разрушено!
Let each bring his spoil to our chosen place of rendezvous at the Trysting-tree in the Harthill-walk; for there at break of day will we make just partition among our own bands, together with our worthy allies in this great deed of vengeance."	Тащите добычу на сборное место, к дубу у Оленьего холма: на рассвете мы честно разделим все между собою и нашими достойными союзниками, которые помогли нам выполнить это великое дело мщения.
CHAPTER XXXII.	Глава XXXII