Читаем Айвенго (Ivanhoe) полностью

"The assailants have won the barriers, have they not?" said Ivanhoe.- Осаждающие ведь прорвались за ограду? -спросил Айвенго.
"They have-they have!" exclaimed Rebecca-"and they press the besieged hard upon the outer wall; some plant ladders, some swarm like bees, and endeavour to ascend upon the shoulders of each other-down go stones, beams, and trunks of trees upon their heads, and as fast as they bear the wounded to the rear, fresh men supply their places in the assault-Great God! hast thou given men thine own image, that it should be thus cruelly defaced by the hands of their brethren!"- Да, да, прорвались! - воскликнула Ревекка. -Прижали защитников к наружной стене! Иные приставляют лестницы, другие вьются, как пчелы, стремясь взобраться, вскакивают на плечи друг другу. На них валят камни, бревна, стволы деревьев летят им на головы. Раненых оттаскивают прочь, и тотчас же на их место становятся новые бойцы. Боже великий, не затем же ты сотворил человека по твоему образу и подобию, чтобы его так жестоко обезображивали руки его братьев!
"Think not of that," said Ivanhoe; "this is no time for such thoughts-Who yield?-who push their way?"- Ты не думай об этом, - сказал Айвенго, - теперь не время предаваться таким мыслям... Скажи лучше, которая сторона уступает? Кто одолевает?
"The ladders are thrown down," replied Rebecca, shuddering; "the soldiers lie grovelling under them like crushed reptiles-The besieged have the better."- Лестницы повалены, - отвечала Ревекка, содрогаясь, - воины лежат под ними, распростертые как раздавленные черви!.. Осажденные взяли верх!
"Saint George strike for us!" exclaimed the knight; "do the false yeomen give way?"- Помоги нам, святой Георгий! - воскликнул рыцарь. - Неужели эти предатели иомены отступают?
"No!" exclaimed Rebecca, "they bear themselves right yeomanly-the Black Knight approaches the postern with his huge axe-the thundering blows which he deals, you may hear them above all the din and shouts of the battle-Stones and beams are hailed down on the bold champion-he regards them no more than if they were thistle-down or feathers!"- Нет, - сказала Ревекка, - они ведут себя как подобает отважным иоменам. Вот теперь Черный Рыцарь со своей огромной секирой подступает к воротам, рубит их. Гул от наносимых им ударов можно услышать сквозь шум и крики битвы. Ему на голову валят со стен камни и бревна. Но храбрый рыцарь не обращает на них никакого внимания, словно это пух или перья!
"By Saint John of Acre," said Ivanhoe, raising himself joyfully on his couch, "methought there was but one man in England that might do such a deed!"- Клянусь святым Иоанном, - радостно сказал Айвенго, приподнявшись на локте, - я думал, что во всей Англии только один человек способен на такое дело!
"The postern gate shakes," continued Rebecca; "it crashes-it is splintered by his blows-they rush in-the outwork is won-Oh, God!-they hurl the defenders from the battlements-they throw them into the moat-O men, if ye be indeed men, spare them that can resist no longer!"- Ворота дрогнули! - продолжала Ревекка. - Вот они трещат, распадаются под его ударами... Они бросились через пролом, взяли башню! О боже, хватают защитников и бросают в ров с водою! О люди, если в вас есть что-либо человеческое, пощадите же тех, кто более не может вам сопротивляться!
"The bridge-the bridge which communicates with the castle-have they won that pass?" exclaimed Ivanhoe.- А мостик? Мостик, соединяющий башню с замком? Они и им овладели? - добивался Айвенго.
Перейти на страницу:

Все книги серии Параллельный перевод

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки