Айвенго (Ivanhoe)

I will be his friend, and in this castle he will need a powerful one."	Я буду ему другом, а здесь, в этом замке, ему нужен могущественный защитник.
"Alas!" said Rebecca, "I know it but too well-dare I trust thee?"	- Увы, - сказала Ревекка, - это я знаю. Но можно ли на тебя положиться?
"May my arms be reversed, and my name dishonoured," said Brian de Bois-Guilbert, "if thou shalt have reason to complain of me!	- Пускай мой щит перевернут вверх ногами, пускай публично опозорят мое имя, - сказал Бриан де Буагильбер, - если я подам тебе повод на меня жаловаться.
Many a law, many a commandment have I broken, but my word never."	Я преступал многие законы, нарушал заповеди, но своему слову не изменял никогда.
"I will then trust thee," said Rebecca, "thus far;" and she descended from the verge of the battlement, but remained standing close by one of the embrasures, or "machicolles", as they were then called.-"Here," she said,	- Ну хорошо, я тебе верю, - сказала Ревекка, спрыгнув с парапета и остановившись у одной из амбразур, или machicolles, как они назывались в ту пору.
"I take my stand. Remain where thou art, and if thou shalt attempt to diminish by one step the distance now between us, thou shalt see that the Jewish maiden will rather trust her soul with God, than her honour to the Templar!"	- Тут я и буду стоять, - продолжала она, - а ты оставайся там, где стоишь. Но если ты сделаешь хоть один шаг ко мне, ты увидишь, что еврейка скорее поручит свою душу богу, чем свою честь -храмовнику.
While Rebecca spoke thus, her high and firm resolve, which corresponded so well with the expressive beauty of her countenance, gave to her looks, air, and manner, a dignity that seemed more than mortal.	Мужество и гордая решимость Ревекки, в сочетании с выразительными чертами прекрасного лица, придали ее осанке, голосу и взгляду столько благородства, что она казалась почти неземным существом.
Her glance quailed not, her cheek blanched not, for the fear of a fate so instant and so horrible; on the contrary, the thought that she had her fate at her command, and could escape at will from infamy to death, gave a yet deeper colour of carnation to her complexion, and a yet more brilliant fire to her eye.	Во взоре ее не было растерянности, и щеки не побледнели от страха перед такой ужасной и близкой смертью, напротив - сознание, что теперь она сама госпожа своей судьбы, вызвало яркий румянец на ее смуглом лице и придало блеск ее глазам.
Bois-Guilbert, proud himself and high-spirited, thought he had never beheld beauty so animated and so commanding.	Буагильбер, человек гордый и мужественный, подумал, что никогда еще не видывал такой вдохновенной и величественной красоты.
"Let there be peace between us, Rebecca," he said.	- Помиримся, Ревекка, - сказал он.
"Peace, if thou wilt," answered Rebecca-"Peace-but with this space between."	- Помиримся, если хочешь, - отвечала она, -помиримся, но только на таком расстоянии.
"Thou needst no longer fear me," said Bois-Guilbert.	- Тебе нечего больше бояться меня, - сказал Буагильбер.
"I fear thee not," replied she; "thanks to him that reared this dizzy tower so high, that nought could fall from it and live-thanks to him, and to the God of Israel!-I fear thee not."	- Я и не боюсь тебя, - сказала она. - По милости того, кто построил эту башню так высоко, по милости его и бога Израилева я тебя не боюсь.
"Thou dost me injustice," said the Templar; "by earth, sea, and sky, thou dost me injustice!	- Ты несправедлива ко мне, - сказал храмовник. -Клянусь землей, морем и небесами, ты ко мне несправедлива!