Айвенго (Ivanhoe)

But for thee is reserved a long and lingering death, to which theirs were luxury."	Но тебе предстоит смерть медленная и тяжелая - по сравнению с ней они умирали легко.
He again made a signal for the slaves to approach, and spoke to them apart, in their own language; for he also had been in Palestine, where perhaps, he had learnt his lesson of cruelty.	Он снова движением руки подозвал невольников и сказал им что-то вполголоса на их языке: Фрон де Беф побывал в Палестине и, быть может, имен- но там научился столь варварской жестокости.
The Saracens produced from their baskets a quantity of charcoal, a pair of bellows, and a flask of oil.	Сарацины достали из своих корзин древесного угля, мехи и бутыль с маслом.
While the one struck a light with a flint and steel, the other disposed the charcoal in the large rusty grate which we have already mentioned, and exercised the bellows until the fuel came to a red glow.	Один из них высек огонь, а другой разложил угли на широком очаге, о котором мы говорили выше, и до тех пор раздувал мехи, пока уголья не разгорелись докрасна.
"Seest thou, Isaac," said Front-de-Boeuf, "the range of iron bars above the glowing charcoal?- 28 on that warm couch thou shalt lie, stripped of thy clothes as if thou wert to rest on a bed of down.	- Видишь, Исаак, эту железную решетку над раскаленными угольями? - спросил Фрон де Беф. - Тебя положат на эту теплую постель, раздев догола.
One of these slaves shall maintain the fire beneath thee, while the other shall anoint thy wretched limbs with oil, lest the roast should burn.-Now, choose betwixt such a scorching bed and the payment of a thousand pounds of silver; for, by the head of my father, thou hast no other option."	Один из этих невольников будет поддерживать огонь под тобой, а другой станет поливать тебя маслом, чтобы жаркое не подгорело. Выбирай, что лучше: ложиться на горячую постель или уплатить мне тысячу фунтов серебра? Клянусь головой отца моего, иного выбора у тебя нет.
0285m Original "It is impossible," exclaimed the miserable Jew-"it is impossible that your purpose can be real!	- Невозможно! - воскликнул несчастный еврей. -Не может быть, чтобы таково было действительное ваше намерение!
The good God of nature never made a heart capable of exercising such cruelty!"	Милосердный творец никогда не создаст сердца, способного на такую жестокость.
"Trust not to that, Isaac," said Front-de-Boeuf, "it were a fatal error.	- Не верь в это, Исаак, - сказал Фрон де Беф, -такое заблуждение - роковая ошибка.
Dost thou think that I, who have seen a town sacked, in which thousands of my Christian countrymen perished by sword, by flood, and by fire, will blench from my purpose for the outcries or screams of one single wretched Jew?-or thinkest thou that these swarthy slaves, who have neither law, country, nor conscience, but their master's will-who use the poison, or the stake, or the poniard, or the cord, at his slightest wink-thinkest thou that THEY will have mercy, who do not even understand the language in which it is asked?-Be wise, old man; discharge thyself of a portion of thy superfluous wealth; repay to the hands of a Christian a part of what thou hast acquired by the usury thou hast practised on those of his religion.	Неужели ты воображаешь, что я, видевший, как целые города предавали разграблению, как тысячи моих собратий христиан погибали от меча, огня и потопа, способен отступить от своих намерений из-за криков какого-то еврея?.. Или ты думаешь, что эти черные рабы, у которых нет ни роду, ни племени, ни совести, ни закона, ничего, кроме желания их владыки, по первому знаку которого они жгут, пускают в ход отраву, кинжал, веревку - что прикажут... Уж не думаешь ли ты, что они способны на жалость? Но они не поймут даже тех слов, которыми ты взмолился бы о пощаде! Образумься, старик, расстанься с частью своих сокровищ, возврати в руки христиан некоторую долю того, что награбил путем ростовщичества.