Айвенго (Ivanhoe)

Having taken this precaution, he advanced slowly up the apartment towards the Jew, upon whom he kept his eye fixed, as if he wished to paralyze him with his glance, as some animals are said to fascinate their prey.	Приняв такие меры предосторожности, он медленной поступью прошел через весь подвал к Исааку, пристально глядя на него. Этим взглядом он желал отнять у еврея волю - так иные звери, как говорят, парализуют свою добычу.
It seemed indeed as if the sullen and malignant eye of Front-de-Boeuf possessed some portion of that supposed power over his unfortunate prisoner.	И точно, можно было подумать, что глаза барона имеют подобную силу над несчастным пленником.
The Jew sat with his mouth agape, and his eyes fixed on the savage baron with such earnestness of terror, that his frame seemed literally to shrink together, and to diminish in size while encountering the fierce Norman's fixed and baleful gaze.	Иссак сидел неподвижно, раскрыв рот, и с таким ужасом глядел на свирепого рыцаря, что все тело его как бы уменьшилось в объеме под этим упорным зловещим взглядом лютого норманна.
The unhappy Isaac was deprived not only of the power of rising to make the obeisance which his terror dictated, but he could not even doff his cap, or utter any word of supplication; so strongly was he agitated by the conviction that tortures and death were impending over him.	Несчастный Исаак был не в состоянии не только встать и поклониться - он не мог даже снять шапку или выговорить хотя бы слово мольбы: он был убежден в том, что сейчас начнутся пытки и, быть может, его умертвят.
On the other hand, the stately form of the Norman appeared to dilate in magnitude, like that of the eagle, which ruffles up its plumage when about to pounce on its defenceless prey.	Величавая фигура норманна все росла и росла в его глазах, как вырастает орел в ту минуту, как перья его становятся дыбом и он стремглав бросается на беззащитную добычу.
He paused within three steps of the corner in which the unfortunate Jew had now, as it were, coiled himself up into the smallest possible space, and made a sign for one of the slaves to approach.	Рыцарь остановился в трех шагах от угла, где несчастный еврей съежился в комочек, и движением руки подозвал одного из невольников.
The black satellite came forward accordingly, and, producing from his basket a large pair of scales and several weights, he laid them at the feet of Front-de-Boeuf, and again retired to the respectful distance, at which his companion had already taken his station.	Чернокожий прислужник подошел, вынул из своей корзинки большие весы и несколько гирь, положил их к ногам Фрон де Бефа и снова отошел к двери, где его сотоварищ стоял все так же неподвижно.
The motions of these men were slow and solemn, as if there impended over their souls some preconception of horror and of cruelty.	Движения этих людей были медленны и торжественны, как будто в их душах заранее жило предчувствие ужасов и жестокостей.
Front-de-Boeuf himself opened the scene by thus addressing his ill-fated captive.	Фрон де Беф начал с того, что обратился к злополучному пленнику с такой речью.
"Most accursed dog of an accursed race," he said, awaking with his deep and sullen voice the sullen echoes of his dungeon vault, "seest thou these scales?"	- Ты, проклятый пес! - сказал он, пробуждая своим низким и злобным голосом суровые отголоски под сводами подземелья. - Видишь ты эти весы?
The unhappy Jew returned a feeble affirmative.	Несчастный Исаак только опустил голову.
"In these very scales shalt thou weigh me out," said the relentless Baron, "a thousand silver pounds, after the just measure and weight of the Tower of London."	- На этих самых весах, - сказал беспощадный барон, - ты отвесишь мне тысячу фунтов серебра по точному счету и весу, определенному королевской счетной палатой в Лондоне.