Айвенго (Ivanhoe)

What thou sayst is passing true, but I like not the privileges acquired by the dispensation of the Grand Master, and the merit acquired by the slaughter of three hundred Saracens.	Все, что ты говоришь, вполне справедливо, но меня беспокоит разрешение гроссмейстера, да и те особые привилегии, которые дает тебе убийство трехсот сарацин.
You have too good a right to a free pardon, to render you very scrupulous about peccadilloes."	Ты так уверен, что тебе все простится, что не станешь церемониться из-за пустяков.
While this dialogue was proceeding, Cedric was endeavouring to wring out of those who guarded him an avowal of their character and purpose.	Пока между рыцарями происходил этот разговор, Седрик всячески старался выпытать от окружавшей его стражи, что они за люди и с какой целью совершили нападение.
"You should be Englishmen," said he; "and yet, sacred Heaven! you prey upon your countrymen as if you were very Normans.	- С виду вы англичане, - говорил он, - а между тем накинулись на своих земляков, словно настоящие норманны.
You should be my neighbours, and, if so, my friends; for which of my English neighbours have reason to be otherwise?	Если вы мне соседи, значит мои приятели: кто же из моих английских соседей когда-либо враждовал со мной?
I tell ye, yeomen, that even those among ye who have been branded with outlawry have had from me protection; for I have pitied their miseries, and curst the oppression of their tyrannic nobles.	Говорю вам, иомены: даже те из вас, которые запятнали себя разбоем, пользовались моим покровительством; я жалел их за нищету и вместе с ними проклинал их притеснителей, бессовестных дворян.
What, then, would you have of me? or in what can this violence serve ye?-Ye are worse than brute beasts in your actions, and will you imitate them in their very dumbness?"	Что же вам нужно от меня? Зачем вы подвергаете меня насилию? Что же вы молчите? Вы поступаете хуже, чем дикие звери; неужели же вы хотите уподобиться бессловесным скотам?
It was in vain that Cedric expostulated with his guards, who had too many good reasons for their silence to be induced to break it either by his wrath or his expostulations.	Но все эти речи были напрасны. У его стражи было много важных причин не нарушать молчания, а потому он не мог донять их ни гневом, ни уговорами.
They continued to hurry him along, travelling at a very rapid rate, until, at the end of an avenue of huge trees, arose Torquilstone, now the hoary and ancient castle of Reginald Front-de-Boeuf.	Они продолжали все так же быстро везти его вперед, пока впереди, в конце широкой аллеи, не возник Торкилстон - древний замок, принадлежавший в те времена Реджинальду Фрон де Бефу.
It was a fortress of no great size, consisting of a donjon, or large and high square tower, surrounded by buildings of inferior height, which were encircled by an inner court-yard.	Этот замок представлял собою высокую четырехугольную башню, окруженную более низкими постройками и обнесенную снаружи крепкой стеной.
Around the exterior wall was a deep moat, supplied with water from a neighbouring rivulet.	Вокруг этой стены тянулся глубокий ров, наполненный водой из соседней речушки.
Front-de-Boeuf, whose character placed him often at feud with his enemies, had made considerable additions to the strength of his castle, by building towers upon the outward wall, so as to flank it at every angle.	Фрон де Беф нередко враждовал со своими соседями, а потому позаботился прочнее укрепить замок, построив во всех углах внешней стены еще по одной башне.
The access, as usual in castles of the period, lay through an arched barbican, or outwork, which was terminated and defended by a small turret at each corner.	Вход в замок, как во всех укреплениях того времени, находился под сводчатым выступом в стене, защищенным с обеих сторон маленькими башенками.