Айвенго (Ivanhoe)

"You should not ease me of mine so lightly," muttered Gurth, whose surly honesty could not be tamed even by the pressure of immediate violence,-"had I it but in my power to give three strokes in its defence."	- Не так-то легко было бы вам избавить меня от груза, - угрюмо пробормотал честный Гурт, который не мог смириться даже перед непосредственной опасностью, - кабы я поспел хоть три раза стукнуть вас по шее.
"We shall see that presently," said the robber; and, speaking to his companions, he added, "bring along the knave.	- Посмотрим, - сказал разбойник. - Тащите плута в лес, - обратился он к товарищам.
I see he would have his head broken, as well as his purse cut, and so be let blood in two veins at once."	- Как видно, этому парню хочется, чтобы ему и голову проломили и кошелек отрезали.
Gurth was hurried along agreeably to this mandate, and having been dragged somewhat roughly over the bank, on the left-hand side of the lane, found himself in a straggling thicket, which lay betwixt it and the open common.	Гурта довольно бесцеремонно поволокли по склону оврага в густую рощу, отделявшую дорогу от открытой поляны.
He was compelled to follow his rough conductors into the very depth of this cover, where they stopt unexpectedly in an irregular open space, free in a great measure from trees, and on which, therefore, the beams of the moon fell without much interruption from boughs and leaves.	Он поневоле должен был следовать за своими свирепыми провожатыми в самые густые заросли. Вдруг они неожиданно остановились на открытой лужайке, залитой светом луны.
Here his captors were joined by two other persons, apparently belonging to the gang.	Здесь к ним присоединились еще два человека, по-видимому из той же шайки.
They had short swords by their sides, and quarter-staves in their hands, and Gurth could now observe that all six wore visors, which rendered their occupation a matter of no question, even had their former proceedings left it in doubt.	У них были короткие мечи на боку, а в руках -увесистые дубины. Гурт только теперь заметил, что все шестеро были в масках, это настолько явно свидетельствовало о характере их занятий, что не вызывало никаких дальнейших сомнений.
"What money hast thou, churl?" said one of the thieves.	- Сколько при тебе денег, парень? - спросил один.
"Thirty zecchins of my own property," answered Gurth, doggedly.	- Тридцать цехинов моих собственных денег, -угрюмо ответил Гурт.
"A forfeit-a forfeit," shouted the robbers; "a Saxon hath thirty zecchins, and returns sober from a village!	- Отобрать, отобрать! - закричали разбойники. -У сакса тридцать цехинов, а он возвращается из села трезвый!
An undeniable and unredeemable forfeit of all he hath about him."	Тут не о чем толковать! Отобрать у него все без остатка! Отобрать непременно!
"I hoarded it to purchase my freedom," said Gurth.	- Я их копил, чтобы внести выкуп и освободиться,- сказал Гурт.
"Thou art an ass," replied one of the thieves "three quarts of double ale had rendered thee as free as thy master, ay, and freer too, if he be a Saxon like thyself."	- Вот и видно, что ты осел! - возразил один из разбойников. - Выпил бы кварту-другую доброго эля и стал бы так же свободен, как и твой хозяин, а может быть, даже свободнее его, коли он такой же саксонец, как ты.