Адвокат с Лычаковской

— Даже если я смогу убедить Зенека рассказать все полиции и Цыпу поймают, обоих, хоть как, будут раскручивать за убийство. Разве что вора сделают виновным, а моего племянника — лишь соучастником и свидетелем, который скрыл преступление. К тому же они обокрали покойного, это правда. Зенек рассказал, искать долго не пришлось. В спальне под кроватью нашли саквояж, набитый наличными. Откуда такое богатство у пана Геника, ни один не задумался. Наоборот, собирались найти что-то такое. Ведь репутацию ваш коллега имел не лучшую. Может быть, вы об этом наслышаны. — Кошевой кивнул. — Ну, адвокаты, которые успешно вытаскивают из передряги негодяев, всегда имеют деньги. Или другие драгоценности. И не все хранят в банке. Так Цыпа объяснял моему Зенеку. И тот радостно согласился на авантюру.

Вико сильно дернулось. Кошевой коснулся его щепотью, немножко подержал.

— Разве воры не знали, что Сойка, на которого они нацелились, дома?

— Были уверены- нет.

— Это как? — удивился Клим.

— А так! — Густав тоже выпрямился, развел руками и поглядел на Тима, словно призывая его в свидетели. — Цыпа — опытный вор. Решил сначала узнать, есть ли хозяин дома. Выдал из себя посетителя, но дворник не пустил. Настоящий цербер. Заявил: нет, чего ходить. Пан адвокат отсутствует, и вообще неизвестно, когда вернется. Окно не светилось. Вот наши герои и решили переждать какой-то часик. А тогда залезли сквозь приоткрытое окно. Дальше вы знаете.

Теперь Клим совсем не обращал внимания ни на ворчание пьяниц за столиками, ни на батярские несдержанные возгласы. Даже на зажигательный хохот проститутки, которая уже обрабатывала трех завсегдатаев, а ее подруга почему-то и дальше скучала за столиком.

Сказанное паном Силезским было похоже на правду.

Кошевой не собирался признавать это вслух.

Но Сойка действительно распорядился никого к себе не пускать. Еще и заплатил Бульбашу, чтобы тот гонял случайных посетителей. Выходит, воры купились на ложь… могли купиться.

— Зенек не сказал, когда они пролезли в квартиру точно?

— Как совсем стемнело. Примерно в это время. Если раньше или позже — не намного, думаю. Это имеет для вас значение?

Клим и тут решил промолчать.

— Итак, они нашли саквояж с деньгами? А Зенек, выходит, забрал еще и часы?

— Именно так. Соблазнился. Потому что Цыпа все равно не собирался делить добычу в ближайшее время. Решил подождать. Справедливо предполагал, что про такую сумму кто-то да и знает. Начнут искать. Решат — кто украл, тот и убил. Поэтому подстраховался Цыпа.

— Как?

— Зенек говорил — тот придумал изобразить картину, будто адвокат застрелился сам. Потом еще сделал так, чтобы окно закрылось изнутри. Любко мастер на такие фокусы.

Вико снова дернулось.

— Вы хотите сказать…

— Но только повторяю слова племянника, пане Кошевой.

Нарушена первоначальная картина на месте убийства. Сбита с толку полиция. И все это — благодаря двум воришкам. Но Клим отбросил последние сомнения: кто-кто, а этот батяр точно не виноват. И не сообщник убийцы.

— Чем могу помочь? — спросил, уже настроенный на деловой разговор.

— Вы знакомы с пани Магдой. Расскажите ей то, что услышали от меня.

— И Любко, — вставил шепелявый Тима.

— Верно. Вы, а не мой племянник, укажете полиции через посредство пани Богданович место, где прячется Цыпа. Пусть возятся с ним, это же была его идея. Честно говоря, мне не очень хочется отдавать Вихуре даже его. Поэтому возможен третий выход: Цыпа возвращает деньги, полностью, до крейцера. А сам делает ноги из Львова куда подальше. Пусть его ищут как убийцу, вора или свидетеля — мне все равно. Только все это в обмен на освобождение Зенека Новотного. — Уголок губ Густава скривился в улыбке. — Его так же можно посадить под домашний арест.

Проститутка вела от стойки к угловому столику и демонстративно обиженной подруге всех трех пузанов.

Один из пьяниц приклонил голову на стол. Другой дергал павшего товарища за плечо.

Компания бездельников в противоположном углу тем временем начинала сворачиваться. Именно продолжался громкий спор, кто же будет платить за все, и Клим опасался, как бы он не вылился в драку. Прибежит полиция — а он беглец.

— Вам долго еще требуется думать, пане Кошевой? — поторопил Силезский. — Чтобы лучше думалось: сколько денег стянул у вас тот батяр?

На этот раз не сдержал улыбки Клим.

— Что такое?

— Вспомнилось сейчас. Только теперь, правда. Смотрите — вчера ваш племянник вместе с товарищем пережил приключение с трупом в квартире, из которой вышел, имея золотые часы и половину денег, уложенных, как он сказал, в саквояж. А сегодня, будто ничего не произошло, похищает мошенническим способом сто корон у приезжего. Разве не мелочность?

— Но батярам, пане Кошевой, добыча в таких забавах не важна, — ответил Тима. — Главное — сама забава.

Пока говорил, Силезский вытащил из внутреннего кармана дорогое кожаное портмоне, вынул оттуда несколько банкнот, торжественно выложил на стол перед собеседником.

— Возьмите. Тут четыре сотни. Возмещу ваши убытки. И сделайте так, чтобы несчастная мать не лила слезы из-за глупого сына.

О гордости лучше забыть. Не с его счастьем.