Адриан

Конечно, такое предположение ни проверить, ни доказать решительно невозможно. Для этого надо не просто погрузиться в ту безнадёжно далёкую от нас эпоху, но и проникнуться её мистическими представлениями. А ведь случившаяся трагедия вовсе не обязательно имела мистические корни. И даже таковые могли быть связаны не со здоровьем императора, но с какими-то иными его замыслами, для чего требовалось самопожертвование. Дион Кассий, например, даёт и такую версию: «Юноша по собственной воле обрёк себя на гибель, ибо для исполнения замыслов Адриана необходимо было добровольное самопожертвование»[746]. Что это за замыслы были у императора — гадать бессмысленно.

Но вот что совершенно не может вызывать никаких дискуссий, так это превеликая скорбь Адриана по погибшему. Покойному были отданы божественные почести. На месте его гибели, вернее сказать, близ этого места, был воздвигнут новый город, получивший имя погибшего. «И его статуи, или, скорее, священные изображения, воздвиг он, можно сказать, по всему миру»[747]. Сохранившееся большое число этих статуй и барельефов доказывает, что изначальное количество их было просто огромным[748]. Антиной изображался в образах различных божеств — Геракла, Осириса, Адониса или же просто героизированным[749]. Культ его связывался даже с Дианой.

Незадолго до гибели Антиноя в Александрии умерла сестра Адриана Паулина, жена Юлия Урса Сервиана. Адриан достойно почтил её память. Были устроены в честь покойной игры. Она удостоилась всех полагающихся ей согласно её положению и родству с императором почестей. Когда же не стало и Антиноя, также в Египте нашедшего свой конец, их стали почитать вместе. Так, в одном из египетских храмов Паулина и Антиной были почитаемы наряду с самыми главными богами — Исидой и Осирисом.

Однако почитание Антиноя в Империи оказалось недолгим. После ухода Адриана из жизни оно повсеместно сошло на нет.

Прелюбопытна реакция христианской церкви на обожествление Антиноя. Казалось бы, просто напрашивается всемерное осуждение этого абсолютно языческого деяния. Однако «даже безрассудства Адриана с Антиноем стали элементом христианской апологетики»[750]. Адриану христиане приписали совершенно невероятный замысел: «бог Антиной», оказывается, был введён императором Рима для того, чтобы поразить более древних языческих богов, унизить их и оттеснить на второй план. Совершенно фантастическая трактовка, но церковь торжествовала[751].

Тем временем Адриан со своей многочисленной свитой, в каковую с самого начала входила его законная супруга Вибия Сабина, продолжал путешествие по Египту. Адриана на просторах его необъятной Империи интересовали исторические древности. Египту же в этом отношении не то что в римских владениях, но и во всём остальном мире равных не было и нет. Разумеется, должное внимание наши путешественники уделили и знаменитому Сфинксу, и несравненным великим пирамидам Хеопса, Хефрена и Менкауэра. Далее они отправились в путь вверх по Нилу, дабы посетить прославленную Долину царей в Карнаке, где находились самые знаменитые погребальные сооружения эпохи Нового царства (1554–1069 годы до Р. Х.). Карнак — пустынная гористая местность напротив Фив, столицы Египта. Дело в том, что фараоны Нового царства окончательно отказались от возведения пирамид и повелели высекать для себя гробницы в скалах, полагая, что так они надёжнее уберегутся от грабителей. Нельзя сразу же не отметить, что упования сии оказались напрасными. Почти все погребения Карнака оказались разграбленными. Грабители достигли в своём малопочтенном искусстве невероятных высот.

Итак, сначала в Карнаке появилась Долина царей, вслед за ней, естественно, Долина цариц, наконец — Долина знати. Гробницам сопутствовали заупокойные храмы, бывшие замечательными образцами древнеегипетской архитектуры. Одним из самых плодотворных в строительстве великих памятников египетского зодчества стало правление славного фараона Аменхотепа III (1388–1351 годы до Р. Х.).

Недалеко от Фив, на левом берегу Нила (современное название Мединет-Абу) по повелению Аменхотепа III был возведён грандиозный заупокойный храм, равного которому во всём Египте быть не должно было. Увы, безжалостное время стёрло с лица земли грандиозное строение, над которым трудился архитектор, тёзка фараона — Аменхотеп, сын Хану[752]. Зодчий, кстати, за свои великие труды удостоился обожествления, подобно знаменитому мудрецу эпохи Древнего царства (ХХХIII — середина ХХI века до Р. Х.) Имхотепу, строителю первой ступенчатой пирамиды фараона Джосера (2635–2611 годы до Р. Х.). Сохранились лишь две огромные сидячие статуи, изображающие фараона Аменхотепа III, которые возвышаются на совершенно пустом месте[753]. Греки, активно проникавшие в Египет ещё с VII века до Р. Х., а во времена династии Птолемеев (323–30 годы до Р. Х.) ставшие там наряду с македонянами господствующей силой, статуи эти именовали «колоссы Мемнона».