Адриан

Первая встреча иудеев с античной цивилизацией — это эпоха эллинизма. Побывал в Иудее и Иерусалиме сам Александр Македонский. Не встретив со стороны местного населения сопротивления и увидев готовность первосвященников признать в нём сокрушителя власти персов, Александр вёл себя великодушно: «Когда же первосвященник спросил разрешения сохранить им старые свои законы и освобождения на седьмой год от платежа податей, царь охотно согласился на это»[698]. В таком поведении — весь Александр. Покорность недавних персидских подданных его вполне устраивала. А сделать привлекательной свою власть для народов рушившейся под его ударами Персидской державы было необходимым условием грядущей прочности и могущества уже его собственной мировой империи. Потому-то и не были им произведены какие-либо изменения в положении иудейского храмового государства, бывшего частью персидской сатрапии в Сирии. Александру решительно не нужны были новые трудности, а поддержка правящей теократии была полезна, ибо обеспечивала и покорность народа новому царю. Поэтому Александр всюду поддерживал теократические государства[699]. Лояльные ему, разумеется! Не так уж важно, действительно ли он побывал в Иерусалиме и почтительно отнёсся к первосвященнику. Важны были готовность Иудеи покориться и согласие Александра за эту покорность сохранить их прежние блага. К слову сказать, персы в отличие от ассирийцев и вавилонян обид иудеям не чинили. После завоевания царём Киром Вавилонского царства насильственно ранее царём Навуходоносором II переселённые на «реки вавилонские» иудеи смогли вернуться на «землю обетованную».

С диадохами, поделившими между собой державу Александра после его смерти, отношения иудеев складывались иным образом. Так, утвердившийся в Египте Птолемей Сотер переселил множество иудеев в свои новые владения: «Птолемей, забрав в плен множество народа из гористой части Иудеи, из окрестностей Иерусалима, из Самарии и с горы Гаризим, повёл их всех в Египет и поселил их здесь. <…> …он многих из них разместил по гарнизонам и сделал их равноправными с александрийскими македонянами, причём взял с них клятву, что они будут сохранять эту верность также его потомкам.

Также немалое число и других иудеев добровольно переселилось в Египет, отчасти подбиваемых к тому превосходным качеством тамошней почвы, отчасти же вследствие щедрости Птолемея»[700].

Здесь, как мы видим, хоть и присутствует насильственное переселение, но оно отторжения у иудеев не вызывает. Главное, переселенцы имеют равные права с македонянами. Со временем в эллинистическом мире взаимоотношения иудеев и потомков греко-македонских завоевателей державы Ахеменидов изменятся. И причины этого лежат, прежде всего, в несовместимости иудейских и эллинских, позднее и римских религиозных представлений. В постепенно распространявшихся на Ближнем Востоке эллинской культуре и греческой религии иудеи, исконно ориентированные на нравы и веру предков, не могли не увидеть угрозы своей идентичности. Прежде всего, основе иудаизма — строгому единобожию[701]. Яркий пример этого — появление греческого гимнасия в Иерусалиме, да ещё вблизи Храма! Для благочестивых иудеев площадка для физических упражнений выглядела вопиюще непристойной. Ведь эллины занимались таковыми нагишом. Так что гимнасий близ Храма Соломона для иудеев сам по себе был провокацией[702]. Правда, справедливости ради отметим, что устроители гимнасия об этом и подумать не могли. Для них это была норма жизни, тем более что город этот с его храмом входил в государство, где эллинский элемент (македоняне достаточно быстро эллинизировались) был господствующим. А особенностей иудаизма, увы, эллины не понимали и, что самое печальное, понимать не желали. Не забудем, что в эллинистических гимнасиях почитался культ Геракла. Потому гимнасий в центре Иерусалима по соседству с Храмом Соломона означал наглое вторжение идолопоклонства в Святой город[703]. Ведь почитание Геракла означало и наличие его статуи. Обнажённой. А уж это — прямой вызов важнейшему постулату монотеистического иудаизма: не сотвори себе кумира!

Рано или поздно иудеи должны были связать воедино появление таких вот оскорбляющих их религиозные чувства статуй, гимнасиев, языческих храмов с государственной политикой эллинистических властей. После этого восстание против вторжения чуждых языческих ценностей становилось неизбежным. Первым проявлением такого противостояния иудаизма языческому государству стало восстание Маккавеев против владычества Селевкидов в Иудее во II веке до Р. Х.[704] Здесь, правда, инициатива прямого конфликта принадлежала не иудеям, но самой высшей власти государства Селевкидов или же Сирийского царства. Точнее, самому монарху — царю Антиоху IV Эпифану (Славному), правившему в 175–164 годах до Р. Х.