Читаем Адмирал Ушаков. Том 1, часть 2 полностью

Купечество и магистрат имеет свое жительство в тех же

местах, где и военные люди, кои обселились по близости кораблей,

по кряжам, составляющим бухты. Иностранцы проезжие и

безгласные всякого рода люди пребывание свое имеют в тех же

местах. Но безопасность корабельной гавани и строгий порядок

военного начальства подает мысль, что сии два рода людей

долженствовали бы быть для взаимной пользы разделены. Посему и

рассуждаю, что купеческий город с выгодами может быть основан

на северном берегу. Открытое пространство берега подает

удобность к построению, а ширина рейда представляет приличное

разделение. Гражданское начальство примет тогда полную свою

силу, без всякой зависимости от военного; жители воспользуются

свободою, нужною при торговле; судопроизводства обращены

будут единственно к своим предметам, купеческие суда отделятся

от военных; и торговля облегчится тем, что товары,

выгружаемые на берег, прямо будут провождаемы сухим путем внутрь

земли, без перевозов водой чрез рейд.

Окрестности здешнего порта, состоя везде из каменистых гор,

никакого не приносят произрастания. Между ними в низменных

местах, хотя и были некоторые леса, но и те вырублены. За

таковым недостатком жители должны доставать дрова из дальних

мест, которые уже и теперь приметным образом опустошаются.

Для сохранения как сих лесов, так и для награждения сего

недостатка, вознамерился я пригласить бахмутских и донецких

помещиков, чтоб искапывали из своих земель уголья, которые нахо-

дятся у них в великом количестве, и доставляли бы оные в

Таганрог, откуда могут быть привозимы на транспортных судах в

здешний порт.

Великий также недостаток претерпевают жители в воде.

Колодези местами вырыты, но вода в них не изобильна и не вкусна

почему и принуждены доставать оную чрез рейд на судах за две

и за три версты от селения. Покойный князь светлейший полагал

намерение провести водовод, чрез который бы жители могли

довольствоваться. Совершение сего намерения не мало бы

споспешествовало к благосостоянию сего места.

Всеподданнейше представляю ведомости г о судах флота

севастопольского, о построенных и строящихся казармах и о больных,

находящихся в госпитале.

§ 1

Беспрестанно доходят мне жалобы от состоящих во флоте

Черноморском господ штаб- и обер-офицеров и нижних чинов

служителей на чрезвычайно неумеренную дороговизну продающихся

в Севастополе: свежее мясо продается не менее по 5, а баранье по

7 копеек фунт. Ко облегчению от сего служителей отягощения

писал я в губернию и просил изыскания средств к предвидению

есякой здесь продажи, дешевую и неумеренную цену призывал

здесь всех торгующих и уговаривал их многократно на

выполнение. Общего желания не получил, и цены остались все высоки,

весьма неумеренны. Подтверждения сего писал в здешний

магистрат вопросить торгующих здесь, будут ли они для

продовольствия служителей вольною продажею довольствовать за сходную

и умеренную цену, но на сие требование в полученном рапорте

от магистрата объяснено, что торгующие здесь мясами не

соглашаются инако, как начинают с первого числа июня продавать

ценою говядины заднюю часть, грудины и середку по 47г копейки,

переднею часть по 3% копейки, а баранину по 6 копеек фунт, да и

то только по 15 ноября сего года; сие положение также весьма

неумеренно да и неосновательно, ибо намерение торгующих с

половины ноября цену вторично возвысить во всех же местах.

Кроме здешнего, продажа сих съестных припасов несравненно

дешевле, а здесь торгующие мясами люди весьма мелочные,

соглашаются всегда между собой, чтобы цену не спускать и,

упрямясь, наносят одни только грубости. В отвращение сего по

просьбе моей председатель Черноморского Адмиралтейского

правления господин вице-адмирал и кавалер Николай

Семенович Мордвинов обещал приискать такового человека, который бы

взялся на целый год поставлять для пребывающих в

Севастополе говяжья и баранья мяса несравненно дешевле и, уповаю,

что чрез сие цену установить можно: говяжье мясо лучшее не

дороже по три копейки фунт, баранье мясо не более как по пяти

копеек, на таковую бы поставку должно выписать. Если

уговорить человека с тем только, что ежели он заготовится во-время на

целой год скотиною, к содержанию сего договора не имеет

опасаться он никакого себе подрыву ни от таких людей, ибо

таковые ж невежествующие малоопытные люди могут, согласясь, в

немалое время спустить все дешевле и тем поставку его

уничтожить или, просто сказать, подорвать. Для сего почитаю я одно

средство: отобрать от команд сведения, довольны ли будут

господа штаб- и обер-офицеры и прочие нижние чины служители

сим моим старанием, ежели чрез споможения господина вице-

адмирала и кавалера Мордвинова сыскан будет поставщик на

круглый год продавать здесь свежее мясо по вышеупомянутой

цене, то есть говядину лучшую по З^, похуже по 3, а баранину по

5 копеек фунт с тем, что ежели уже после сего другие люди и

согласились бы продавать дешевле, от них в таком случае не брать,

подрыву тому купцу, кто возьмется сию поставку, не делать. Господа

командующие кораблей, фрегатов и прочих судов, равно и от

порта, кому надлежит, благоволят при собрании всех служителей

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии