Читаем Адмирал Ушаков. Том 1, часть 2 полностью

по четыре, а большие некоторые корабли и по шести казарм.

Госпитали на открытом же возвышенном месте и чистом

воздухе вновь ныне построены, один довольно видный флигель

в два этажа на 48 саженях с надлежащими на первый случай

пристройками. Чрез это служители с довольным успехом

сбережены, больных при команде против прежних времен по расчис-

лению количества людей почти в три раза менее, а в такой же

почти пропорции и убыль умершими уменьшилась.

Все упомянутые работы производимы были адмиралтейскими,

а большей частию флотскими служителями, и следует оным

выдача заработных денег по положению бывшего светлейшего

князя, ибо по неимению денежной казны, выдачи оных не было.

Магазины для разных надобностей, также каковы они есть,

поддержаны исправлением безо всякого ж казне убытка.

А за сим господа командующие кораблей и фрегатов с

неусыпным старанием продолжают строение казарм, к ним разных

пристроек и при берегах гавани, где поставлены суда, против

оных сделаны пристани и между собою по набережной

соединены проспектами и приводятся еще в лучшее положение. На

оных же пристанях против каждого корабля делаются

корабельные магазины и стараются при сбережении служителей также

сберегать вверенные им суда, припасы и материалы под

собственным своим присмотром и охранением.

По неимению покоев для житья господ штаб- и обер-офицеров

и некоторых разных чинов служителей при Севастополе сделаны

многие собственные разные строения, а также купечество

российское и иностранное, большей частию из греков и разные люди

имеют дома и лавки для тооговли и от времени до времени

умножаются. Во всем городе при разных потребных расположениях

соблюдаются тишина и порядок к благоденствию служащих.

Флот на нынешнюю кампанию исправлениями большей

частию совсем уже приуготовлен, великий недостаток только состоит

в такелаже, разных припасах, материалах и морской провизии,

которые в надлежащее время неупустительно требованы и ожида«

ются в присылку. Также и в прошедшие воемена все надобности,

какие следовали, неупустительно ж требованы были и частию,

сколько при стараниях моих успевать было можно, получались.

Федор Ушаков

В силу высочайшего вашего импеоаторского величества

повеления, приступаю ко всеподданейшему донесению о флоте и

порте Севастопольском.

При порте Севастопольском число благонадежных к

служению на море судов состоит из 7 линейных кораблей, 4 пятидеся-

типушечных фрегатов, 7 сорокапушечных, 1 тридцатидвухпушеч-

ного, 2 двадцатипушечных акатов, 20 крейсерных судов и 6

транспортных. Сих последних число приумножится тремя фрегатами

и двумя бомбардирскими за неспособностью их по ветхости к

ношению аотиллерии.

Мачты на всех оных судах в состоянии хорошем, артиллерия

удобна; стоящий такелаж на многих должен быть частью

переменен по причине перебития во время сражения, а бегучий

большею частью переменен быть должен. Канатов на всех судах

недостает по положению трети, парусов находится по одному

комплекту, а другой должен быть сделан совсем новый. Бочек недостает

половинного числа. Запасных же вещей на всех судах весьма

недостаточно; и сей недостаток находится при портовых магазинах.

Морского провианта в наличности состоит для всего флота на два

месяца.

Все сии недостатки будут награждены, как скоро Правление

успеет выполнить меры, предприемлемые ныне оным, для

изобильного снабжения запасами в Херсоне, и будет иметь

возможность для перевозов в здешний порт обратить все тоанспортные

и крейсерские суда, которые ныне употреблены для доставления

пленных турок в их отечество и для перевоза тягостей от Дуная

и Днестра.

Морские служители занимаются теперь постооением казарм.

Г. контр-адмирал Ушаков, коль скооо освободился от военных

трудов, обратил свое усердие к построению жилищ и к

сооружению госпиталя. Пеоенесением казаом на возвышенные места из

низменных, лежащих внутри бухт, где воздух не имеет свободного

течения и тем самым зловреден, оказал он важную услугу, ибо

с тех пор число больных и умирающих приметно уменьшилось.

В сих трудах усердно способствует флота капитан генерал-майор-

ского ранга Голенкин *. В построенной части госпиталя ныне

помещено, 400 человек, но по размеру своему оная не может

содержать свободно как только 200. По числу служителей,

находящихся ныне здесь, и тех, кои долженствуют умножиться по

распространении впредь флота, должно увеличить сию госпиталь

на 1000 человек.

Корабли помещены во bhvtochhocth бухт, при крутых и

утесистых горах, которые надлежит срывать и тем засыпать глубину

вод, дабы через то распространить для пристаней площади, где

бы с свободностью могли быть складываемы с кораблей разныя

тягости; а как местами в оных находятся старые казармы, то

с пользою могут они быть обращены в корабельные магазины.

Построения впредь должны быть производимы: док для пере-

тимберования кораблей, киленбанк для кренгования, кран для

снятия мачт, мачтовый сарай для делания оных, мастерские для

адмиоалтейских работ, запасные* магазины для морского

провианта, для экипажеских припасов и для артиллерийских

снарядов пороховые погреба, также и церковь, соразмерная числу

воинских команд, здесь находящихся.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии