Читаем Адмирал Ушаков. Том 1, часть 2 полностью

Как призовые вещи со всех купеческих и транспортных судов

отданы в награждение тем крейсерам, которые их взяли, посему,

уповательно, оными и должны они быть довольны. В прочем все

оное представляю на рассмотрение и резолюцию Черноморского

Адмиралтейского правления.

29-го числа августа после разбитья неприятельского флота

адмиральский корабль «Капитания» и другой, взятый по

рассвете дня, оказались за повреждениями отделившимися от флота

неприятельского под ветром, которых прежде еще начавшегося

прежнего ветра и шторма мы могли догнать и отделить. При оном

случае адмиральской корабль, жестоко сопротивлявшийся, по

разбитии его проходящими мимо его из-под ветра нашими

кораблями взят был в плен, почти уже затопая, и был от брандскугеля

загоревшись; следовательно, принадлежит вообще, а другой

отделен был так же и, когда находился уже у нашего флота под

ветром, тогда по сигналу послан от меня взять его командующий

авангардии господин генерал-майор флота капитан и кавалер Го-

ленкин и с ним корабль «Александр», которыми и взят без

сопротивления.

PA 3 A E Л ШЕСТОЙ

.

§2

Словесными приказаниями запрещено от меня, чтобы

поблизости служительских казарм, а особо при берегах близости

военных судов, отнюдь никаких сторонних строений и жительства

сторонним й?е людям тут не позволять. Но замечено мною здесь, по

адмиралтейской стороне, против казарм, близ военных кораблей,

много построено матросских хижинок и близ оных часто вижу

шатающихся сторонних людей, кроме тех, которым командам

принадлежат казармы; замечаю ж, что некоторые таковые

жительство тут имеют, то для чего и кем сие повелено, сведения не имею.

Посему рекомендую всем господам командующим, ежели близ

команды и военных кораблей таковые и сторонние хижины

окажутся построены без позволения главного начальника, приказать

все таковые немедленно хозяевам оных сломать и место очистить,

[да и впредь] без позволения строить наистрожайше запретить,

из сторонних людей в близости военных судов шататься не

допускать. Господину Говорову1 рекомендую сделать

обстоятельный осмотр во всех казенных строениях принадлежащих мест,

не окажется ль где в таковых хижинах подобного

злоупотребления непозволительной продажи ими вина, ежели окажется верное

подозрение, приказать немедленно таковые стро[ения] разломать,

истребить и место очистить, и обо всем исполнение ко мне

рапортовать.

Г. такелаж-мастер Аржевитинов сего числа без всякой

скромности разглашал здесь, в Севастополе, неприличные и

соблазнительные для команды новости, и по призыве ко мне в том он

обличен. Я дал повеление письма, присланные ему из Херсона,

отобрать, из которых ко мне два и доставлены, а третье, во

ослушание от моего повеления, не отдав посланному от меня

комиссионеру, с торопливостию изорвал в малые части, хотя от него оно

и требовано и запрещено ему было не рвать, в противность моего

приказания, но все не внимая он тому повелению моему, изорвал;

однако несколько обрывков из оного письма и с печатью

доставлены ко мне и по свидетельству оказалось разорванное письмо

и другое целое писаны флота от капитана Поскочина, а последнее

флота от капитана ж Сенявина; во оном от Сенявина написаны

язвительные и дерзкие слова, до правления Черноморского

касающиеся. А как и прежде иногда от некоторых беспокойных

людей случались беспокойные и вредные разглашения, то ко

отвращению подобностей бывший св. князь Григорий

Александрович Потемкин-Таврический в последнюю ныне бытность мою в

Яссах повелел мне таковые неисправности всевозможно

прекратить законной строгостию и взысканием и желал, чтобы я, кто

в том окажутся, представил к нему для строжайшего по закону

наказания; капитан же Сенявин за дерзости и невежество от е.

св. был арестован и содержался немалое время в кордегардии,

отколь освобожден единственно чрез усильные мои прошения и

ходатайство. Ордер, данный об нем, велено объявить мне при

команде. Часто прежде всего от несправедливых и безпокойных

людей вредные здесь выпускаемые отсель в разные места

разглашения лживых новостей переменяли вид и самых лучших дел

флота в худые, вредные и несносные. Всему прекращению о

случившихся ныне происшествиях со всяким обстоятельством не

премину я представить к вышнему начальству и просить в

резолюцию удовлетворения, а до того времени рекомендую капитану над

портом Доможирову такелаж-мастера Аржевитинова за

неприличные разглашения, неисполнение приказания моего, за изорва-

ние письма, арестовав, содержать безотлучно при работах на тех

кораблях, которые исправляются килеванием; всем же

командующим рекомендую в командах своих наистрожайше подтвердить,

чтобы отнюдь никто неосновательных, вредных и

соблазнительных новостей не разглашали и в таковых не переписывались,

а кто в том окажутся, подвергнут себя непременно законному

взысканию. Я уверен, что таковых, любящих переменные новости

и неприличные переписки, весьма мало и, может быть, здесь уже

не останется. Прошу гг. командующих употребить старание

таковых и последних вывести строгим взысканием и запрещением.

§ 1

По наступлению ныне удобного времени к подлежащему

обучению служителей к пушечной экзерциции предписываю по

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии