Читаем Адмирал Ушаков. Том 1, часть 2 полностью

видимым мною последствиям желал непременно объясниться

вашей светлости, но несмелостию моею в таком случае в

рассуждении великой вашей особы, опасаясь нанести беспокойство,

сей желаемый случай я упустил. Простите великодушно мне,

милостивейший государь, что я соискание ко мне милостей

вашей светлости, опасаясь их напрасно потерять, осмелился сим

столь много обеспокоить. Ваша светлость соизволили заметить,

сколь мне было чувствительно то, что я не находил случая

самолично объясниться, желал бы я одной только милости,

чтобы всякую несправедливость позволено было мне обличить

самолично, а к чему не имею случая и от меня, что закрыто,

в том никакого оправдания принесть не могу. Вашей светлости

осмеливаюсь всепокорнейше донесть, что я в объяснении моем

объявляю сущую справедливость, как пред всевышним

существом не ложно. Прошу всепокорнейше вашу светлость о

нелишении вашими милостями, которые со всяким усердием и

ревностию при всяком случае потщус& заслужить и оказать себя

оных достойным.

Командующий корабля «Навархия Вознесение Господне»,

штаба в. св. г. генеральс-адъютант флота капитан и кавалер

Сенявин, не стараясь соответствовать моему в пользу об нем

расположению, сходному с предписанием мне в. св., неохотным его

послушанием в исполнении должности наносит мне

прискорбность и не токмо по словесным, но и письменным моим приказам

без приносимых напрасных и не соответственных законному

положению отговорок иногда исполнения не чинит и, упрямясь

продолжением исполнения, оказывает себя непослушным, не так,

как исполняют прочие все, нанося затруднения в делах

излишними отговорками. По таковым обстоятельствам за употреблением,

даваемым от меня ему, Сенявину, наставлений, необходимо

принужденным нашел я себя сего 7 числа на отданный от меня

4 дня того ж месяца приказ о неисполнении его по оному под-

твердить письменным приказом, дабы он восчувствовал

наносимое им неудовольствие, впредь старался поправить себя охотным

и скорым исполнением, но он, г. Сенявин, вместо того, чтоб при-

несть свое извинение, подал ко мне на имя в. св. прошение о

порицании моем его в непослушании и упрямстве. Оное

прошение его и с отданного от меня апреля 7 дня приказа точную

копию, также и поданный ко мне прошлого 1790 года ноября от

29 дня по первой эскадре (от правящего по мне должность

эскадренного командира) флота капитана 1 ранга и кавалера

Шапилова рапорт о таковом же его, Сенявина, непослушании,

в оригинале1 при сем в. св. представить честь имею и прошу

всепокорнейше в. св. повелеть ему, капитану Сенявину, по долгу

службы чинить, как следует, исполнение с усердным старанием и

ревностию и напрасного оскорбления и излишних затруднений

в делах мне не наводить; с моей же стороны, я всякую

благопристойность и распоряжение употребляю, сходно с законными

правилами, и особо имея уважение и усерднейшее желание с точ-

ностию выполнить повеления в. св. Сию ж жалобу мою приношу

на него, Сенявина, по сущей необходимости, опасаясь чтоб от

таковых соблазнительных примеров и не соблюдения военной

дисциплины не могло произойти худых следствий, а особо когда

случится быть против неприятеля. На сие в резолюцию имею

ожидать повеления в. св.

.

Уведомился я, что г. генеральс-адъютант Сенявин, упреждая

представление мое на него жалобою, отправил прошение на меня

к в. св., написав совсем несправедливые слова, чего от меня

отнюдь не происходило; сим намерен он только защитить свою

винность, но осмеливаюсь донесть в. св. истинной справедливо-

стию, что я обходился с ним учтиво; происшествие было с моей

стороны со всякой благоприятной учтивостию, как я и всегда,

сохраняя оную в делах моих, поступаю. Если к сему потребно, я

свидетельствуюсь по оному случаю не только эскадренными

командирами, но всеми штаб-и обер-офицерами, ибо сие

случилось в праздничный день в бытность всех в моем доме.

Защитите меня, милостивый государь, великой вашей мило-

стию. Какой я буду начальник флота и что могу исполнять, если

подчиненные осмеливаются наносить столь безстыдным образом

оскорбления и делать в исполнении должных мне дел

затруднение и помешательство. Надеюсь я во всем оном на великую

милость и справедливость в. св.

В исходе минувшего марта месяца показалось близь

таврических берегов около Ялты и Судака малое неприятельское

судно; получа я об оном известие, послал 22 числа из

Севастополя для поиску оного крейсерское судно «Панагию Дусено» под

командою лейтенанта и кавалера Глези, за ним же, по сходству

повеления мне вашей светлости о поисках неприятельских судов,

послал еще два легкие судна — бригантины «Феникс» под

командою лейтенанта Бенардаки и «Святый Климент папа Римский»

под командою подпоручика Ладыко, приказав им, обошед

таврические берега, стараться, если найдут оное неприятельское судно,

поймать и привести в Севастополь; ежели ж оно уже ушло,

поедписал по сделанному от меня им наставлению следовать

к анадольским берегам, лежащим между Синопом и

Константинопольским проливом, и стараться поймать там какие

попадутся суда для взятия пленных к сведению о неприятельском

флоте и прочих его судах и обстоятельствах. Судно «Панагия

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии