Читаем Адмирал Ушаков. Том 1, часть 2 полностью

приказам прошение, хотя в нем объяснены некоторые слова излишне

и несходны с тем приказом, однако непремину я оное прошение

как следует с обстоятельным объяснением и копию с того

приказа, равно и поданный рапорт от эскадренного ж командира

ноября 29 дня прошлого 1790 года, о таковом же его г. Сенявина

неисполнении по приказам, при первом случае представить к е.

св. с испрошением подлежащего мне и эскадренному командиру

законного удовлетворения, о чем сим по команде к сведению

эскадренному командиру и ему, г. Сенявину, объявить честь

имею. При сем же для будущего разбирательства сего дела в

пополнение генерального от 7 числа сего месяца приказа объясняю:

вторичное приказание мое было оного 7 числа при бытности со

мною 3-й эскадры командующего бригадира флота капитана и

кавалера Пустошкина, который все касательное до порядка

подтверждение мое об оном слышал.

«Материалы...», ч. XV, стр. 379—380, № 596.

Посланные от меня два из легких крейсерские судна к ана-

дольским берегам для поисков неприятельских судов, надобных

для осведомлениев чрез пленных, сего числа в Севастополь

возвратились благополучно со взятым при анадольских берегах

между Синопа и Константинопольского пролива в плен

неприятельским судном, сакалева именуемым, шедшим из

Константинополя в Самсун... * с фруктами и небольшим числом

подкладочной холстины; приказал я все оные суда для

предосторожности содержать в карантине, о чем вас, милостивый государь,

известя, прошу о определении им, сколько времени содержать

карантина. На оном судне пленных привезено турок 9, греков 6,

да при тех же берегах загнаны оными судами два неприятельских

судна на берега анадольские и затоплены, турки с них все бежали

на берег, один только из них за дряхлостию уйти не мог и взят

нашими в плен; отобрав я от пленных подлежащие сведения,

отправлю к его светлости, также и вас, милостивый государь, об

оных уведомить не премину. По объявлению пленных в

Константинополе благополучно, опасной болезни нигде не слышно.

Федор Ушаков

Известия, отобранные от пленных судна сакалева2

именуемого.

Хозяин оного судна и товаров константинопольский турок

Хаджи-Ахмет и с ним взятых в плен константинопольских же

турок 8, греков 6, всего 15 человек.

Отправились они для отвозу своих товаров из

Константинополя в Самсон.

Груз на оном: фрукты, рожки, инжир, изюм, сорочинское

пшено, несколько курительного табаку и холст подкладочный

бумажный, также была на нем хлопчатая бумага, которую

дорогою, за сделавшеюся в судне течью, сбросали в море.

Вышло оное судно из Константинопольского пролива по

старому штилю минувшего марта 8 дня, следуя путем, заходили

в Пендераклию и пробыли там 9 дней, оттудова в Амастру, где

были ж 11 дней, а оттоль шли в Самсон и на дороге против

мыса Стефания и взяты в плен нашими судами.

Во время их путеплавания в разных местах на море близ

берегов видели несколько судов таковых же для коммерции

ходящих, а военных судов в море нигде не видали.

При расспросах же с домогательством о разведывании

справедливости, за справедливость объявили: в Константинополе все

благополучно, опасных болезней нигде не с\ышно.

Хлеб в Константинополе в довольном количестве привозится

на судах из Белого моря и не очень дорог, а прочие всякие

съестные припасы весьма дороги.

Войска сухопутные из внутренностей Анатолии изредка

малым числом переправляются в Константинополь к отправлению

в армию. Набирают большей частью их насильно всякого звааия.

Чернь между собою говорит и желает большей частью мира, но

все приуготовляется усильным образом к войне, с крайнейшей

возможностию намеряются опробовать еще своего счастия всеми

силами. Флот неприятельский, военные корабли все еще в Тер-

сане исправляются починками, после бывшей прошлого года

кампании и поныне делают и переменяют ловрежденные мачты,

реи и стеньги.

Исправленные корабли починками некоторые исправлены уже

килеванием, вооружаются и прочие исправляются ж килеванием

и починками и из Терсаны ни один военный корабль еще не

выходил.

Считают при Константинополе ныне всего стоящих линейных

кораблей 15 или 16; фрегатов сколько — обстоятельно не знают.

В Терсане ж нагруженные две кирлангичи2 артиллерийскими

снарядами и на одну положена денежная казна, все три

приуготовлены к црсылке в Анапу.

Впрочем, на Константинопольском рейде приуготовленных

военных судов никаких нет.

В Архипелаге нынешней зимою крепким ветром разбило о

берега один большой фрегат.

В Буюк-Дере видели они на рейде вооруженных готовых

военных мелких судов около 40-ка, в том числе один большой

фрегат и пять больших же судов, которые поменьше фрегатов.

На оном фрегате с прочими 5-ю судами командиром назначен

сераскир, который после выходу оного судна сакалевы из

Константинопольского пролива чрез два дни намерен был

следовать в Синоп, Самсон и оттоль в Трапезонд. Во оных местах

собраны будут транспортные суда, на которых под

препровождением сей эскадры будут перевозиться войска из оной

стороны Анатолии в Анап.

С сими войсками отправится туда трапезондской Абдулла-

паша, который заступил место Батал-паши.

О прочих же мелких судах, стоящих в Буюк-Дере, куда они

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии