Читаем Адмирал Ушаков. Том 1, часть 2 полностью

людей, командиры отзываются упомянутым объяснением,

показывая на лицо таким, каким и таким платят они от себя

постольку, и ежели им содержать полное число и деньги платить

от себя, на оное они достатка не имеют, да и напрасно из своего

кочта платить не могут. Требуются повеления, что им приказано

будет от команды, инако объявляют, что они готовы со всеми

судами остаться на воле Команды, что им приказано будет

исполнять, в ином же случае, ежели они не буду г платить денег

того числа тех, о которых с ними договорено, [мат]росы отходят

прочь и суда останутся без людей. Не находя других средств,

принужденно да и по долгу как следует, обхожусь с ними

ласково, уговариваю, чтобы по крайней мере не делали они

большого недостатка в содержании людей, надеясь на

рассмотрение и милости вашей светлости, позволяю уже им

получать денежную плату на полное число комплектовать с тем

только, чтобы недостаток у них людей был не более 3-х, 4-х и

5-ти человек, однако по свидетельству нахожу иногда недостаток

их и до 6-ти человек. Опасаюсь в рассуждении ныне в них

надобности, чтобы не нанесть строгим законом расстройки оным судам

и не остались бы они без людей. За должность почитаю обо

всем оном обстоятельно донесть вашей светлости и просить

покорнейше резолюции, как угодно будет повелеть о содержании

оных судов. При всем моем рачительном попечении опасаюсь я,

чтобы незнающие люди сих случаев и обстоятельства не

подумали о каком-либо по оным судам корыстолюбии и не дошло бы

совсем в другом виде к вашей светлости, на таковой случай

донесть честь имею: я все повелении вашей светлости исполняю

со всякой точностию и ни в каком случае поползновения не

сделаю, не касаюсь ни до одной полушки, денежной казны в руках

моих ни при каких случаях не бывает, всякие выдачи делаются

только по моим повелениям со определенным к нему точным

свидетельством, почему я только получаю одни рапорты.

Осмеливаюсь всепокорнейше вашей светлости донесть:

усердствуя я к службе и точным исполнением повелениев вашей

светлости желаю во всем дать верной отчет и быть совершенно

чистым во всех моих делах. По сим обстоятельствам донесть честь

имею: призы, которые крейсерами взяты прошлый год под Сино-

пом, по сходству повеления вашей светлости, позволено тем

крейсерам при свидетельстве учрежденной комиссии продать, деньги,

сколько собрано и означено ко мне в рапорте, разделены, как я

рапортом моим вашей светлости донесть честь имел. После сего

пойманное осенью под Варною двумя бригантинами маленькое

судно, что на нем было и нашлось, по объявлению командиров,

сходно с повелением же вашей светлости, позволил я им оные

вещи продать, деньги до пяти тысяч, ими собранные, почел я за

лучшее отдать им между собою в раздел, вместо награждения,

чем они и весьма довольны и поощрены впредь службою. Из

оной суммы принадлежащую по закону часть командующему

флота по их- доброхотному желанию получил я. Ныне сих же

две бригантины «Феникс» и «Климент папа Римский», ободряясь

своими успехами и пользою оттого ими получающею, ходили по

повелению моему к Анадолии и привели в плен судно сакалеву,

из Константинополя вышедшее, ежели ваша светлость

соизволите опробовать оный приз, прикажу я разделить на команду ж

оных двух судов, сие также сделает им еще более поощрения, за

разделением призовых вещей в казне остаются призовые суда.

Впрочем, и на будущее время в рассуждении, ежели случатся

призы неважные, не позволено ли будет повелением вашей

светлости поступать таким же образом. Что я произвожу моими

делами и ежели что в пользу получаю себе, оное желаю

производить не инако, как чтобы ваша светлость о том были известны,

что я не интересуясь, ежели что получу, действительно из

законного порядка не выйду и впредь обо всем доносить буду таким же

образом, дабы ничем никогда не был обнесен.

Хотя я и писал прежде к вашему превосходительству о

оставлении на несколько времени привозом в Севастополь тяжелых

дерев, но ныне открылась крайняя необходимая надобность в

скорейшем привозе сюда нескольких мачтовых дерев.

Всепокорнейше прошу, милостивый государь, не оставить вашей милостию

повелеть, которые мачтовые деревья есть сюда ближе, как наи-

скорее их сюда доставить по крайней мере хотя бы дерев до

десяти. Я душевно рад бы для здешних жителей доставить

облегчение, но самая необходимая надобность сего требует, и

опасаюсь, в случае неготовности, чтобы не подвергнуть себя

неудовольствию его светлости.

Федор Ушаков

Вчерась получил я чрез Вену и Варшаву разные из Царе-

града известия, в которых находятся ведомости о турецком

флоте. Я оные к вашему превосходительству для вашего

сведения при сем препровождаю *, а притом сообщить честь имею, что

по настоящему обороту политических дел уповательно аглинской

флот ни в Балтийское, ни в Черное море не будет. И так вам

остается управляться только с одним турецким, с которым, на-

деюсь, вы скоро разделаетесь, и с тою же славою, которую вы

уже себе приобрели.

С совершенным почтением имею честь пребыть вашего

превосходительства покорнейший слуга.

Князь Николай Репнин

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии