Читаем Адмирал Ушаков. Том 1, часть 2 полностью

P. S. О которых затопших при береге гребных судах Осип Михайлович

писал ко мне, как скоро будет тихо, к берегу я пошлю, но уповаю,

наверное, что продолжающийся теперь ветр с открытого моря волнением разбил

их в щепы, и так найтить уже не уповаю. Ежели бы знал я вчерашний

день, думаю, что застал их целых. С прибытия моего заготовил я

уведомление мое обо флоте, сколько каких при оном состоит судов к Осипу

Михайловичу, но по торопливости отправления к нему судна оное осталось

здесь; препровождая здесь, прошу его превосходительству вручить.

Крейсерские суда к устьям Едрелеса и Портицы-Багази для крейсерства я пошлю

и велю искать неприятельских судов, также и из оных устьев выходящих,

ежели будут ловить; о чем сим известить честь имею.

Когда вы со флотилиею пойдете вверх Дуная, до

возвращения вашего посылаю во оное устье для содержания тут поста и

караула и охранения входа три крейсерские судна, а именно:

«Кеки Тавро» под командою мичмана Купы, «Панагия Кали-

гати» под командою мичмана Арфано и «Красноселье» под

командою прапорщика Анонова; прошу вас, милостивый государь,

о содержании сего караула и охранении дать им от себя

инструкцию и ваши приказания, а я приказал им со всякой точ-

ностию исполнять. Притом же не можно ли вам от флотилии

прибавить к нам какое-нибудь судно с большими пушками;

следовательно, сей пост останется довольно надежен и, уповаю,

гораздо безопаснее, нежели бы я послал с кораблей туда

солдатскую команду, оные ж мне никакой расстановки не делают.

Ежели бы нашлись мелководные и еще мог бы к ним прибавить,

прошу, милостивый государь, о распоряжении вашем, на каком

основании. там оставите, меня уведомить. Пушки с батареи,

ежели можно, прошу приказать собрать на оные крейсерские

суда, сомневаюсь только, что у нас нет больших барказов, также

слышал я, что тут отмелистый берег, вы сами усмотреть

соизволите, что можно, и все то, в чем надобность требует, приказать

исполнить.

В надежде вашей ко мне дружбы с истинным моим

почтением имею честь быть.

Почтеннейший отзыв вашего превосходительства от 22 числа

сего месяца имел честь получить, и по сходству оного, для

сгрузки с судна «Александр» припасов, нужных флотилии,

послал я ото флота судно «Св. Василий» под командою шхипера

Николаева, которому и приказал явиться, в команду вашего

превосходительства, а в небытность вашу флота господину капитану

1-го ранга Ахматову. Вместо ж требуемых вашим

превосходительством солдатской команды к содержанию при Сулине поста

нарядил я от себя и посылаю три крейсерских судна «Кеки

Тавро», «Панагия Калигати» и «Красноселье», предписав оным,

войдя в устье, когда флотилия пойдет вверх реки, до

возвращения оной содержать оный пост со всякой исправностью. По

выходе ж их явиться к командующему флотилиею и испросить

повеления о содержании оного поста; о снабдении ж их

инструкцией) писал я флота господину капитану 1-ранга Ахматову. Что

ж принадлежит до посылки туда капитан-лейтенантов Сорокина,

Марина и лейтенанта Капачио, истинно, милостивый государь,

с отменным удовольствием желал бы все исполнить сходно

с вашим требованием, но офицеров на флоте, а особливо при

нынешнем походе, столь недостаточно, что никак отделить

нельзя: ибо многие штаб- и обер-офицеры в Севастополе

остались больные, и господа капитаны в недостатке их терпят

великие затруднения; некоторые и из капитанов на флоте поделались

больные; обстоятельно объявить честь имею; капитан-лейтенант

Сорокин находится на корабле у Гаврилы Козьмича 1 и из

надежных почти один, Марин на «Андрее» у господина Вильсона,

также из надежных почти один, лейтенант Капачио на

«Александре», со оного корабля капитан-лейтенант Бырдин прежде

еще снят на фрегат «Федот Мученик» и вместо оного необходимо

надобился флотской офицер, но дать было некого, командир

оного корабля и сам сделался больным; но за всем тем,

милостивый государь, столь усердно желаю исполнить, сколько

можно, ваши требования, что принадлежит собственно для меня,

я на флагманском корабле готов остаться с одним лейтенантом,

а другого пошлю на корабль «Александр» вместо лейтенанта

Капачио, а его как скоро можно будет, пошлю на флотилию

(теперь ветр крепкий и волнение, гребные суда с корабля на

корабль не ходят). Гребных судов на флоте у меня великий

недостаток, ни на одном корабле комплекту нет, и отделить без

крайней опасности никак нельзя (ибо всегдашняя надобность

есть в гребных судах), да и в Севастополе совсем гребных судов

не осталось; на крейсерских же судах на каждом только по

одному гребному судну, и те большей частью маленькие, и

никак без них обойтись не могут. Я чувствую чрезвычайную

прискорбность, когда в чем необходимость меня принуждает перед

вами отозваться: ибо я вас, милостивый государь, по сущей

совести вседушно почитаю, ежели вам угодно потребовать и взять

сколько от меня судов, не только крейсерских, хотя бы фрегаты,

с превеликим удовольствием готов отправить к вам в

собственное ваше распоряжение, а снять ни с одного судна ни того, ни

другого никак нельзя. Для сыскания затопших при береге от

флотилии 12-ти гребных судов послал я крейсерские суда, но

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии