Читаем Ада, или Отрада полностью

…Эль Фрейда в австрийском Любеткине… – зашифрованы имена двух архитекторов, представителей модернизма и функционализма: Эрнста Л. Фрейда (1892–1970), сына Зигмунда Фрейда, и Бертольда Романовича Любеткина (1901–1990), эмигрировавшего из России в 1922 г. Э. Фрейд («Эль» у Набокова соединяет его инициалы Э. Л.) начал карьеру архитектора в Берлине, но после прихода нацистов к власти переехал в Лондон, куда в 1931 г. из Парижа переехал и Любеткин. В 50-е гг. Э. Фрейд редактировал «Письма Зигмунда Фрейда» (1960). Превращая имя второго, русского архитектора в топоним, Набоков подразумевал, очевидно, ассоциацию с немецким Любеком, название которого происходит от древней славянской крепости Любице.

Дюдок Виллем Маринус (1884–1974) – нидерландский архитектор-модернист, один из родоначальников функционализма.

арбутус – земляничное дерево.

…Литтль-Лемантри под Ранчестером… – Первое название, возможно, образовано от деревни Mantry во французском департаменте Юра и от соединения Монтрё с названием озера Леман; второе от уже упоминавшейся «Ранта-ривер» и Гранчестера на реке Кем, недалеко от Кембриджа. Руперт Брук посвятил Гранчестеру стихотворение «The Old Vicarage, Grantchester» («Старый дом викария, Гранчестер», 1912). В эссе «Руперт Брук» (1922) Набоков писал: «Сидя в берлинском Кафэ-дес-Вестенс, Брук в душный летний день с упоеньем вспоминает о той мглисто-зеленой, тенисто-студеной реке, которая протекает мимо Гранчестера. <…> Я как-то проезжал на велосипеде через Гранчестер. В окрестных полях мучили глаз заборы, сложные железные калитки, колючие проволоки. От грязных кирпичных домишек веяло смиренной скукой. <…> С реки доносился тенорок хриплого граммофона» (Набоков В. Собр. соч. русского периода: В 5 т. Т. 1. С. 743).

Псевдотерм – в оригинале Pseudotherm. Учитывая тут же упомянутый виадук, несущий ассоциации с Древним Римом, в этом названии, вероятно, соединились «термы» (thermae, античные общественные бани) и «терма» – высокая тумба с изваянием человеческого бюста или туловища, изображавшего бога Термина, блюстителя границ. Термы устанавливались римлянами на межах земельных участков; в эпоху Возрождения псевдотермы служили украшениями парков и садов.

кастелло – ит. сastello (замок, крепость).

С. 350. «интакты» – от англ. intact – неповрежденные.

С. 351. некто г-н Ритков, далее упомянутый как Вротик, – анаграмма имени короля Виктора, пародийно замещающего в романе королеву Викторию (1819–1901), известную своими пуританскими взглядами.

барон Аззуроскудо. – Бойд заметил, что ит. azzuroscudo (лазурный щит) представляет собой итальянизированную версию европейской банкирской династии баронов Ротшильдов, фамилия которых переводится с немецкого как «красный щит».

С. 352. Лалага (от греч. болтать, лепетать) – вымышленное имя одной из гетер, которое Гораций в «Одах» использовал вместо настоящего имени своей возлюбленной. В романе «Взгляни на арлекинов!» Вадим Вадимович вспоминает, как «исследовал под партой ножки Лалаги Л., моей маленькой кузины, с которой у нас были общие уроки в то незабываемое лето» (Набоков В. Взгляни на арлекинов! С. 213).

фараонские фуро – в оригинале непереводимое «faro frock» (второе слово означает платье), что обыгрывает упомянутое в «Евгении Онегине» название карточный игры «фараон» (англ. faro) и созвучное фр. fourreau – узкое прямое платье (фуро), букв. ножны, футляр. Во французском переводе «Ады»: «fourreau-pharaon».

…из репродукции фиванской фрески <…> вполне заурядной в 1420 году до нашей эры… – Согласно изысканиям Бойда, Набоков точно воспроизводит ту часть фрески (ок. 1400 г. до н. э.) на стенах гробницы Нахта в фиванском некрополе, на которой обнаженная юная рабыня стоит перед тремя знатными дамами, изображенными в профиль. На протяжении всей главы эротические и исторические мотивы искусно переплетаются с загробными.

С. 353. …Эрик был скелетом в самом дорогом углу кладбища Экса <…> между безымянным альпинистом и моим мертворожденным двойником. – Линия к первой («25.X.69, Экс, ex horto д-ра Лапинера. Сорвана в стенах его альпийского сада») и третьей главам романа: «Порой Акве мнилось, будто ее мертворожденный ребенок мужского пола <…> резиновая рыбка, которой она разрешилась в ванне, в lieu de naissance, обозначенном в ее снах просто как Х <…>» (английская «X» произносится как «экс»).

С. 354. …ироничная Веспер взошла на будничном небе молочников… – Ирония в том, что Веспер в римской мифологии – олицетворение вечерней звезды, то же, что и Венера (богиня красоты и плотской любви), которая так и не одарила своей благосклонностью короля.

Перейти на страницу:

Все книги серии Набоковский корпус

Волшебник. Solus Rex
Волшебник. Solus Rex

Настоящее издание составили два последних крупных произведения Владимира Набокова европейского периода, написанные в Париже перед отъездом в Америку в 1940 г. Оба оказали решающее влияние на все последующее англоязычное творчество писателя. Повесть «Волшебник» (1939) – первая попытка Набокова изложить тему «Лолиты», роман «Solus Rex» (1940) – приближение к замыслу «Бледного огня». Сожалея о незавершенности «Solus Rex», Набоков заметил, что «по своему колориту, по стилистическому размаху и изобилию, по чему-то неопределяемому в его мощном глубинном течении, он обещал решительно отличаться от всех других моих русских сочинений».В Приложении публикуется отрывок из архивного машинописного текста «Solus Rex», исключенный из парижской журнальной публикации.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Владимир Владимирович Набоков

Русская классическая проза
Защита Лужина
Защита Лужина

«Защита Лужина» (1929) – вершинное достижение Владимира Набокова 20‑х годов, его первая большая творческая удача, принесшая ему славу лучшего молодого писателя русской эмиграции. Показав, по словам Глеба Струве, «колдовское владение темой и материалом», Набоков этим романом открыл в русской литературе новую яркую страницу. Гениальный шахматист Александр Лужин, живущий скорее в мире своего отвлеченного и строгого искусства, чем в реальном Берлине, обнаруживает то, что можно назвать комбинаторным началом бытия. Безуспешно пытаясь разгадать «ходы судьбы» и прервать их зловещее повторение, он перестает понимать, где кончается игра и начинается сама жизнь, против неумолимых обстоятельств которой он беззащитен.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Борис Владимирович Павлов , Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза / Классическая проза ХX века / Научная Фантастика
Лолита
Лолита

Сорокалетний литератор и рантье, перебравшись из Парижа в Америку, влюбляется в двенадцатилетнюю провинциальную школьницу, стремление обладать которой становится его губительной манией. Принесшая Владимиру Набокову (1899–1977) мировую известность, технически одна из наиболее совершенных его книг – дерзкая, глубокая, остроумная, пронзительная и живая, – «Лолита» (1955) неизменно делит читателей на две категории: восхищенных ценителей яркого искусства и всех прочих.В середине 60-х годов Набоков создал русскую версию своей любимой книги, внеся в нее различные дополнения и уточнения. Русское издание увидело свет в Нью-Йорке в 1967 году. Несмотря на запрет, продлившийся до 1989 года, «Лолита» получила в СССР широкое распространение и оказала значительное влияние на всю последующую русскую литературу.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза ХX века

Похожие книги

Ада, или Радости страсти
Ада, или Радости страсти

Создававшийся в течение десяти лет и изданный в США в 1969 году роман Владимира Набокова «Ада, или Радости страсти» по выходе в свет снискал скандальную славу «эротического бестселлера» и удостоился полярных отзывов со стороны тогдашних литературных критиков; репутация одной из самых неоднозначных набоковских книг сопутствует ему и по сей день. Играя с повествовательными канонами сразу нескольких жанров (от семейной хроники толстовского типа до научно-фантастического романа), Набоков создал едва ли не самое сложное из своих произведений, ставшее квинтэссенцией его прежних тем и творческих приемов и рассчитанное на весьма искушенного в литературе, даже элитарного читателя. История ослепительной, всепоглощающей, запретной страсти, вспыхнувшей между главными героями, Адой и Ваном, в отрочестве и пронесенной через десятилетия тайных встреч, вынужденных разлук, измен и воссоединений, превращается под пером Набокова в многоплановое исследование возможностей сознания, свойств памяти и природы Времени.

Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза ХX века