А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 2

В. Н. Холодный на основе изучения наследия А. С. Хомякова выявил последовательность этапов возможного движения человечества. Она выглядит так: потенциальные соборные этносы → молитвенное и общинное единомыслие → дорефлексивный свободный человек → возможная рефлексивно-свободная личность → возможная рефлексивно-свободная цивилизация[321]. Здесь сохраняется, с одной стороны, приоритет духовного состояния (и рефлексии в его составе), а с другой, выделены характеристики каждой из возможных стадий. Хотя схема и выглядит абстрактно, из нее тем не менее следует, что путь человечества к совершенству достаточно долог и предполагает структурные изменения в его сознании от этапа к этапу. В каждой стадии необходимо следовать истине и вместе с тем свободе выбора, неотъемлемой от нее, всегда представленной в ней. Соборность призвана обеспечить «совмещение провиденциализма с активностью человеческой»[322]. В данной связи особую актуальность приобретает проблема свободы.

«Хомяков и Достоевский, – писал Н. А. Бердяев, – были у нас главными глашатаями христианской свободы. Все богословствование Хомякова есть гимн христианской свободе. Для него не только церковная иерархия, не только Церковь не есть авторитет, но не есть авторитет и сам Бог. Категория авторитета применима лишь к низшему плану бытия. Она унижает величие Бога. Бог есть свобода, и в свободе лишь может он раскрываться»[323]. Свобода в даном случае, разумеется, не является переходом к вседозволенности. Она мыслится как путь к развертыванию онтологии Всего, то есть Бога, как служение истине и любви, включающее соучастие разумности и воли. Верующий христианин, отвергая решающую роль внешнего авторитета, активный участник исторического процесса, определяемого всей совокупностью действий свободных личностей и складывающейся из нее всемирной (максимально широко ориентированной) воли. Таким образом открываются возможности саморазвития социума и истории при условии преодоления всех препятствий на пути к истине, любви и воли, т. е. снятия своекорыстных, изначально частно-корпоративных (а потому ограниченных в своем содержании и направленности) импульсов человеческого общежития. Кажущаяся утопичность подобной программы развертывания общественного целого не может отменить серьезности ее основных устоев: им просто нет альтернативы в мире общества риска ( У. Бек), в тупиковых и противоестественных планах «золотого миллиарда» и рыночного прочтения возможностей глобализации.

Рыночный же этап глобализации не может быть бесконечным. На смену ему придет, по всей видимости, сознательное и целенаправленное введение мер социальной защиты и обеспечения (по схеме, например, «шведского социализма»). Коррективы безбрежных позиций рынка, их блокирование – условие нейтрализации быстро надвигающейся катастрофы. Уже в наши дни появляется множество исключений из логики рыночной стихии. Возникают зоны союзных отношений, взаимной поддержки на уровне государств и их лидеров, ограничивающих эту стихию. На сколько-нибудь значительных отрезках истории рынок всегда сочетался с общественным и государственным его регулированием. Свобода здесь состоит в выборе времени, средств и в наращивании достаточных усилий (т. е. воля), чтобы подчинить стихию целесообразности (истина) в интересах процветания человечества (любовь деятельная). Мистика хомяковских интуиций обнаруживает внутреннюю логику, служащую ныне насущной задаче обуздания глобализации.

В своих исканиях А. С. Хомяков предстает гармонически развитой личностью, непрерывно реализующей свой творческий потенциал в различных сферах: науке, технике, философии, филологии, истории, фольклористике, медицине. Новой цивилизации, рождающейся в муках глобализации, будут крайне необходимы люди такого типа.

О. В. Парилов Современное прочтение творчества А. С. Хомякова в контексте проблемы «Запад – Восток»

Проблемы исторического пути России, взаимоотношения русской и западной культур, несомненно, являются ключевыми в отечественной историософии и вместе с тем наиболее полемичными. Пресловутый спор западников и славянофилов, прошедший красной нитью через весь XIX век, – не что иное, как онтологическое преломление обозначенных проблем.

На рубеже XX—XXI веков, когда все запреты на изучение русской философии оказались сняты, споры об исторической судьбе России, ее месте в семье иных цивилизованных стран вспыхнули с новой силой. В данном контексте историософские рассуждения А. С. Хомякова об органическом развитии нации, принципах взаимоотношения русской и западной культур обретают второе рождение, ибо, как показывает практика, со времен первых столкновений западников и славянофилов эти рассуждения отнюдь не утратили своей актуальности, так же злободневны, как и 150 лет назад. Видимо, российское пространство – особое: здесь время циклично, и всякая проблема, всякий вопрос неизбежно возвращаются в исходную точку.