А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 1

На наш взгляд, ошибка, которая была допущена А. С. Хомяковым в понимании любви, повторялась во многих социальных концепциях, которые пытались построить свою теорию на принципах христианской любви. Это привело к тому, что в ХХ веке они были отброшены из социальной теории как утопические. Вместо них возникают такие концепции, как «Эрос и цивилизация» Г. Маркузе, но и в них допускается та же ошибка, хотя и в ином, противоположном значении. Исключение из современной социальной теории такого важного для человеческой жизни феномена, как любовь, уводит исследователей от возможности решения проблемы отчуждения, без преодоления которой будет невозможным построение такого духовного склада человеческой личности, при котором живая единичная совесть была бы самой надежной охраной исполнения этических, а следовательно, и всех гражданских обязанностей, идеал которой утверждал Алексей Степанович Хомяков.

Л. Е. Моторина Учение о человеке как личности в творчестве А. С. Хомякова

Характерной особенностью русской философской традиции всегда была ее антропологическая ориентация. Хотя антропологическая тема и не является главной в творчестве А. С. Хомякова, он заложил начала учения о человеке как соборной личности. Известно, что Хомяков был натурой поэтической и владел всей глубиной слова, а потому не давал четких дефиниций. В своих богословских трудах и сочинениях по философии истории он просто, без определений употреблял понятия «народ», «люди», «человек», «личность», «человечество».

Антропология А. С. Хомякова, по словам В. В. Зеньковского, является «посредствующей между богословием и философией»[1274]. Суждение о человеке как личности А. С. Хомяков выводит из учения о Церкви. При этом Церковь Хомяков понимал не как организацию, а как живой организм в различных ипостасях. «Церковь одна, – писал он, – несмотря на видимое ее деление для человека, еще живущего на земле. Только в отношении к человеку можно признавать раздел Церкви на видимую и невидимую; единство же ее есть истинное и безусловное»[1275]. По мнению А. С. Хомякова, единство Церкви следует необходимо из единства Божьего, ибо Церковь не есть множество лиц в их личной отдельности, но единство Божьей благодати, живущей во множестве разумных творений, покоряющихся благодати. Отдельный человек в отрыве от Церкви, согласно Хомякову, рассыпается в противоречиях и вражде, в Церкви же он находит не только полноту истины, но и себя в своем совершенстве, в своем подлинном, глубоком начале. Залогом единства, по Хомякову, является свобода, но не индивидуальной воли, а Церкви как целостного организма. Приобщение к истине, по его мнению, не может быть насильственным, ибо «всякое верование есть <…> акт свободы»[1276]. Путь к единству, считает Хомяков, не в принуждении, а в любви, которая понимается им не только как этическая, но как сущностная характеристика личности. Именно любовь обеспечивает познание людьми «безусловной Истины».

Человек обязан быть дерзновенным, – подчеркивал Н. А. Бердяев, – дерзновением воли стяжает он благодатные дары Духа. Когда он будет не один, когда Дух будет жить в нем, тогда отпадет человечески самолюбивый и суетный вопрос о размерах дарований. Человек имеет не право, а обязанность быть глашатаем высшей полноты истины. <…> Дерзновение дается лишь верой. Хомяков хорошо говорит о своей властной уверенности, о своем дерзновении, о своем непомерном притязании: «Этим правом, этой силе, этой властью обязан я только счастью быть сыном Церкви, а вовсе не какой-либо личной моей силе».[1277]

Большой заслугой Хомякова явилась разработка (и введение в обиход) понятия соборности. Выразить единство, основанное на свободе и любви, может, по его мнению, только слово «соборный». Принцип соборности как преодоление противоречия единства всех и свободы каждого Хомяков распространяет не только на Церковь, но и на общинное устройство, на человека как соборную личность. Соборность выступает у него как некий итог деятельности Бога и человека, она играет роль посредника между божественным и земным миром. Соборность противостоит как индивидуализму, разрушающему человеческое единство, так и коллективизму, нивелирующему личность. Она является в виде благодати, даруемой свыше, как внутреннее основание непогрешимости соборного сознания.