А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 1

Известный русский философ, деятель русского послеоктябрьского зарубежья Б. П. Вышеславцев развивал в работе «Вечное в русской философии» несколько иной, но все же близкий к Г. Шпету взгляд. Подчеркивая, что основные проблемы мировой философии являются проблемами и русской философии, он писал: «В этом смысле не существует никакой специальной русской философии. Но существует русский подход к мировым философским проблемам, русский способ их переживания и обсуждения»[1071].

Современные западные специалисты нередко обвиняют русскую философию в «нефилософичности», рассматривают ее как периферийное явление в истории мировой философии, сводят ее понятие к национальной идеологии и психологии. Наиболее показательна в этом отношении позиция, представленная в фундаментальной монографии В. Гоердта. Немецкий исследователь предложил разделить вопрос о сущности русской философии на две части: во-первых, каково ее собственное философское содержание, вовторых, что в ней есть русского[1072]. Отвечая на первую часть вопроса, В. Гоердт пишет, что сам термин «русская философия» неоднозначен и его можно рассматривать как некое предварительное понятие. С одной стороны, он используется историками философии около 150 лет и в этом смысле имеет реальное содержание. Но, с другой стороны, исследователей якобы постоянно сопровождало сомнение в том, является ли она собственно философией в значении, сложившемся в западноевропейской традиции. Немецкий историк русской философии констатирует частичную несовместимость термина «русская философия» с западноевропейским (сциентистским) пониманием философии.

Т. Зеебом указывает на «идеологические компоненты» внутри различных течений русской историко-философской мысли, проявившиеся в решении рассматриваемой проблемы. Те, кто в качестве абсолютного масштаба опирались на западно-европейскую интеллектуальную традицию в понимании философии (Т. Зеебом относит к их числу Я. Колубовского, Г. Шпета, Б. Яковенко, М. Ершова, Э. Радлова), трактуют содержание историко-философского процесса как историю философских проблем и их решений. Другие же (В. Зеньковский, Н. Лосский, С. Франк) видят в основе философских концепций, сформировавшихся в России, «первоначальные интуиции индивидуального и национального духа» и рассматривают философию прежде всего как мировоззренческое учение[1073]. Именно среди сторонников последней точки зрения широко распространена идея «особости» русской философии.

Комментируя эти идеи, В. Гоердт называет квазиромантическими попытки вывести сущность русской философии из особенностей «русской души», «русского национального характера», «национальной психологии», «русского образа мысли». Общий вывод, к которому приходит немецкий исследователь, можно сформулировать так: то, что в русской философии определяется как «философское», не имеет национального характера и принадлежит всей мировой философии, то, что в ней есть «русского», не имеет отношения к философии и относится к сфере идеологии, политики, этнопсихологии. Философия имеет дело не с сентиментальностью (Empfndsamkeit), а с разумом[1074].

Таким образом, ответ на вопрос о существовании национальной философии, ее особенностях во многом зависит от понимания ее природы и предмета.

В последние годы значительно возрос интерес к проблеме национальной ментальности. Обсуждаются вопросы природы и изменений российского менталитета, его влияния на культуру, и в частности на философию[1075].

Идея ментальности популярна у представителей школы «Анналов», повернувших историческую науку от исследования объективных социально-экономических отношений к анализу духовной жизни и к поиску фундаментальных устойчивых структур сознания. В XIX веке понятие «менталитет» употребляли в значении, близком к образу мыслей, качеству разума, стилю мироощущения общности, духу народа. Как отмечается в литературе, этимологические истоки этого термина связаны не только с духом или душой, но и с разумом, мышлением, образом мышления.

Мировоззренческая ментальность выражается в построении картины мира, она интегрирует поток представлений, характерных для духовных, социокультурных общностей в процессе создания картины мира. Ментальность выступает здесь в качестве контекста, в котором находит свое специфическое воплощение уникально-неповторимый способ видения человеком окружающей реальности.