A and B, или Как приручить Мародеров (СИ)

Сириусу всегда было интересно, как выглядят отпрыски чистокровных семейств, когда с них слетает весь лоск. Ни Вальбурга, ни Орион никогда не позволяли себе и капли расслабленности в присутствии даже собственных детей. И теперь Сириусу представился отличный шанс это узнать.

Люциус стоял в коридоре, положив ладонь на ручку двери, да так и позабыв ее там. Он не шевелился, просто смотрел в пол и молчал. Белые, порядком отросшие волосы занавесили его лицо, и Сириус на мгновение подумал – неужели Люциус… плачет?

Но нет.

Вскинув голову и одним сильным движением откинув волосы назад, Люциус вновь выпрямился и стремительно зашагал вперед по коридору, да так, будто бежал от кого-то. Сириус знал, о чем сейчас думает Малфой, чего он жаждет больше всего. Он и сам не раз уходил прочь с гордо поднятой головой по длинным коридорам дома на площади Гриммо. Шел, словно король, обходящий свои владения даже тогда, когда знал, что вокруг – ни души.

Потому что позволить себе слабость можно лишь в одном случае – будучи абсолютно уверенным, что никто, ни один живой человек, зверь или даже растение не видит твоей боли.

Блэк медленно пошел вслед за Малфоем. Мягкие зеленые ковры надежно глушили шаги, волшебники и волшебницы в своих портретах делали вид, что спят, приоткрывая глаза лишь тогда, когда Люциус уже миновал их. Они следили за своим отпрыском с зоологическим интересом.

Планировка дома оказалась Сириусу совершенно незнакомой. Он никогда не бывал на личном этаже Люциуса, Абраксаса или Эрики, но предполагал, что даже имея карту, ни черта не разберется. С другой стороны, он прожил большую часть жизни, окруженный ловушками, запертыми дверьми и длинными сумрачными коридорами Гриммо, оттого и не сомневался, что найдет нужный путь. И выберется.

Малфой почти влетел в свой кабинет, стремясь поскорее убраться в свое логово, распахнул дверь и не заметил, как скользнула по полу юркая тень. Через мгновение он рухнул прямо на подставленные руки Сириуса, и дверь за ними обоими захлопнулась.

*

— Люциус держался прекрасно, дорогая, — сухим властным голосом произнесла Вальбурга.

Она была одета безупречно, и черное, под горло, платье отнюдь не старило ее, а напротив придавало царственный вид. Эрика рассеянно кивнула в ответ, в который раз обводя взглядом гостей и не находя в себе сил понять, что происходит. Ее взгляд неотвратимо притягивался к хищному профилю Абраксаса, который лежал, закрыв глаза. Ей хотелось подойти, как в старые добрые времена, и робко, чтобы не отвлекать его от дел, спросить, почему же он позволяет себе спать, когда вокруг столько людей?

— У нас будет собрание, дорогая, — продолжала Вальбурга. – Но Лорд поручил мне иное дело, посему мне придется уйти. Проследи, чтобы Люциус не позабыл о нем. Он все же впечатлительный мальчик и мог растеряться.

Эрика вновь кивнула, вновь обводя взглядом комнату, полную людей.

— Как жаль, как жаль, — сокрушалась старая Гретель Нотт, бабушка нынешнего Нотта-младшего. – Он был еще так молод. – Сама Гретель выглядела, как высушенное щупальце осьминога.

— Драконья Оспа, — многозначительно произнесла Мишель Эйвери. – Вот и Поттеров она настигла совсем недавно. Ужасное заболевание.

На самом деле все прекрасно знали, что, а вернее кто настиг Поттеров, но говорить об этом публично считалось неправильным и грубым.

Гости разбрелись по необъятному первому этажу особняка Малфоев. Тихие голоса оживились, по бокалам разливалось белое вино, домовики засновали туда-сюда, разнося закуски и обновляя блюда на столах.

Гроб с Абраксасом выглядел здесь совершенно лишним, и вокруг него постепенно образовалось пустое пространство. Никто не обращал внимания на мертвого колдуна в белых розах, но каждый неведомым образом умудрялся не переступать невидимую границу. Словно вокруг гроба наложили Отвлекающее заклинание.

Сириус в своем новом облике застыл на верхней ступени лестницы, ощущая себя килькой в океане вечно голодных жирных акул. На Абраксаса он смотрел долго, с пару минут изучая незнакомое жестокое лицо в морщинах, но так и не смог найти даже малейшего сходства с Люциусом. Абраксас даже мертвый походил на матерого волка, в то время как Люциус – на скользкого ужа.

В дальнем проеме мелькнула высокая черная фигура Ориона в дорогом смокинге и сигарой в руках. На его губах застыла искусственная улыбка – он явно флиртовал с миссис Нотт. Видеть отца через столько времени таким спокойным, улыбающимся и, как всегда безупречно выглядящим, было больно. Сириус не ожидал этого от себя, но стоило признать – если бы родители оплакивали его уход из дома, если бы на их лицах застыли скорбь и сожаление, ему бы стало чуточку легче. Но им было плевать.

Вальбурга стояла неподалеку, принимая комплименты и приглашения на приемы ото всех присутствующих. Все здесь уважали ее, всем она была нужна – особенно теперь, после смерти основного лидера. Теперь она и только она правила балом.Вальбурга отвернулась, дабы снисходительно кивнуть Мальсиберу-старшему, запечатлевшему поцелуй на ее костистой руке, и Сириус рыбкой проскользнул мимо.