A and B, или Как приручить Мародеров (СИ)

Они никогда так не улыбалась ему, Сириусу, своему родному сыну, как сейчас – Малфою.

— Миссис Блэк, — Сириус чуть не сказал «Вальбурга». Он тоже склонил голову и поцеловал тонкую руку в перчатке.

Аромат излюбленных духов Вальбурги вызвал в нем тошноту. Он помнил и то, как она стегала его перчаткой по лицу за неподобающее поведение, и как кричала, кривя красивое лицо, и как заставляла таскать за собой ее тяжелые шубы, будто ее сын был домовиком. И каждый раз этот запах преследовал Сириуса.

С тех пор он ненавидел черные розы.

— Я довольна вами, Люциус, — из уст Вальбурги это прозвучало как неслыханная щедрость.

— Благодарю вас, мадам.

— Вы достойно держались, — она будто и не слышала его. – Вы истинный потомок своего отца.

Сириус знал эту улыбку. Мать всегда улыбалась так, когда лгала, но Малфою это не должно было быть понятно.

— А теперь мне пора, Люцис. Дела не ждут, — она не извинялась за свой ранний уезд, просто констатировала факт, тем самым снова и снова указывая Люциусу на его место.

Вот бы она удивилась, если бы знала, с кем разговаривает на самом деле!

Вальбурга улыбнулась снова и отвернулась.

— Собрание начнется через пятнадцать минут, Люциус, — к компании подошел Эйвери, провожая взглядом спину Вальбурги. Регулус, еще когда они с Сириусом разговаривали, часто смеялся над тем, с каким обожанием Эйвери смотрит на их мать. Едва ли он был в нее влюблен, но то, что дрочил – это точно.

— Я спущусь, — Сириус кивнул. – Прежде мне нужно подготовить кое-какие сведения.

Эта фраза, к счастью, не вызвала иных вопросов, и Сириус ретировался прочь. Каждый шаг давался с ощутимым трудом, ему казалось, будто все оборачиваются ему вслед и думают: «Мы знаем, кто ты. Мы просто выжидаем наиболее благоприятный момент для атаки».

Но нет, Сириус благополучно миновал залу, поднялся по лестнице и скрылся в длинном холе. Привалившись к холодной стене, он отдышался, только сейчас осознав, сколько сил у него забрал этот короткий разговор, и чуть не свалился в обморок.

— Пообщаешься с этими ряжеными девицами и сам таким же становишься, — тихо вымолвил он во тьму. Ехидничать все еще получалось.

Сириус с огромным облегчением нащупал мантию-невидимку на прежнем месте. Она была спрятана в нише за статуей изысканной девушки с жемчужным ожерельем в руках. Набросил ее на себя и устремился к лестнице, ведущей в подвалы. Оставалось только вернуться на кухню, проникнуть в погреб и исчезнуть в чернильной темноте апрельской ночи.

*

— Сукин сын, — тихо матерился Джеймс, прыгая то на одной ноге, то на другой. – Долбанный ублюдок.

Он засунул руки в карманы и пытался согреться и успокоиться. Малфой-мэнор горел теплыми зазывными огнями арочных окон, но, по мнению Джеймса, именно так и выглядит настоящая опасность – она таится за фасадом таких вот деланно дружелюбных домов.

Появившиеся на снегу следы он заметил не сразу, и Блэк, возникший прямо из воздуха, стал для Джеймса полной неожиданностью.

— Ах ты ж Мерлиновы трусы! – громко прошептал Джеймс, в последний момент сдержав крик.

— Это не трусы, это я, — Блэк выглядел хмурым и уставшим.

— Я вижу. Ну и как?

— Удивительное ощущение. Будто я засунул башку в банку со скорпионами. А ведь они называют себя семьей.

— Знаешь, что я мечтал сделать, пока торчал здесь, как замерзший бомж?

— Что?

— Вот это.

Джеймс размахнулся и врезал ничего неподозревающему Сириусу прямо в левый глаз. Блэк врезался спиной в сосну, помотал лохматой головой, приходя в себя, и немедленно бросился в атаку. Они покатились по снегу, позабыв про поместье Малфоя под самым боком. Будь здесь сейчас Лили, она бы обязательно молвила презрительно-обеспокоенное «Мальчишки!» и бросилась их разнимать.

Ничего эти глупые девчонки не понимают в хорошей драке.

Они молотили друг друга с нескрываемым удовольствием, лицо начало заплывать, костяшки болели, снег был повсюду — в зубах, глазах и под одеждой, но это было здорово. Как в детстве.

— Нам надо валить, — сказал наконец Сириус, лежа рядом с Поттером на земле и пьяно глядя в черное небо. После драки стало легче и теплее.

— Надо, — согласился Джеймс. Он окончательно утихомирился, отмечая, что со всеми этими проблемами славного мордобоя у него не было уже с полгода как.

— А то они скоро спохватятся моего будущего родственника.

— Спохватятся.

Хотелось лежать вот так вот, на развороченном мокром снегу под пушистыми еловыми ветвями и смотреть вверх – в глубокое, бесконечно свободное небо, в котором не было ни Пожирателей, ни слизеринцев, ни идиотской войны.

— Вставай, старая коряга, — Джеймс поднялся одним рывком, подал руку Сириусу, и их ладони соединились с крепким хлопком.

Ливень к тому времени уже прекратился, и лететь стало гораздо приятнее и проще. Несмотря на то, что места эти было больше знакомы Блэку, он отдавал себе отчет, что в полете совершенно бесполезен, в то время как Джеймс ориентировался в небе, словно почтовая сова.