Читаем 80 лет одиночества полностью

Но вернемся к дружбе. Не будучи уверен в надежности вербальных методов, я лично проверял их в крымской Малой академии наук «Искатель», причем ребята сами вручную обсчитывали весь материал. Оказалось, что тема их очень волнует и в условиях анонимности они готовы отвечать на вопросы вполне правдиво. Единственная просьба была – нельзя ли повторить опрос, потому что, произведя «инвентаризацию» своих дружеских отношений, некоторые подростки хотели изменить данные ими в начале анкеты определения дружбы. Позже один мальчик, почувствовав себя одиноким в армии, даже просил меня прислать ему анкету, чтобы заново обдумать и оценить круг своего общения.

Основное исследование проходило в Ленинграде. Это был недолгий период, когда у меня существовали хорошие отношения с обкомом партии. Обкомовские работники даже вызвались позвонить в школы, чтобы там не боялись, но сведущие люди сказали: «Ни в коем случае! После звонка из обкома ни один директор не поверит, что это не официальное обследование, и вам будут всячески мешать». В конечном счете, школы отобрали с помощью педагогической части ТЮЗа, директора даже снимали ребят с уроков. Зато в первом же вузе начались придирки – нет ли в анкете крамолы, так что обкомовский звонок все-таки потребовался.

Много проблем было с обработкой данных, которой занимался Володя Лосенков. Ни Министерство просвещения, ни ЦК ВЛКСМ денег на эту работу (нужны были сущие гроши) не нашли. Их дала «Литературная газета», в том числе 500 наличных рублей. Что это значит, я вначале не понимал. Оказалось, что разница между безналичным и наличным рублем даже больше, чем между рублем и долларом. Безналичные деньги были вообще никому не нужны. Кроме того, еще раз подтвердилось, что советские люди неохотно и плохо делают обязательную работу, зато готовы бесплатно и с энтузиазмом делать что-то постороннее, если понимают, зачем это нужно. Когда выяснилась, что нужный нам факторный анализ лучше всего делают в Агробиологическом институте, я пришел на поклон к замдиректора и сказал ему, что мою просьбу может поддержать обком. Тот ответил: «Лично для вас – все что угодно, мы вас читаем и уважаем, а их не подключайте, они нам и так надоели. Ваших безналичных нам тоже не надо – своих девать некуда, а вот наличные для девушек, которые будут набивать анкеты, нужны». Впрочем, обошлось и без этого. Лосенков нашел какого-то парня с необходимой программой, и все было в лучшем виде обсчитано за 200 рублей.

Кроме совместных с Лосенковым научных статей, на основе этого исследования отчасти написана моя книга «Дружба», впервые опубликованная в Венгрии (1977) и в Западной Германии (1979). Затем последовали три русских издания (1980, 1987 и 1989), из которых второе было радикально переработано, потому что в начале 1980-х годов в мировой психологии появилась новая парадигма изучения личных взаимоотношений. Достаточно живо написанная книга сразу стала бестселлером, несмотря на огромные тиражи (100 + 200 + 200 тысяч экземпляров), купить ее было очень трудно. Она вошла в списки рекомендательной литературы по курсу социальной психологии и по некоторым историческим дисциплинам и переведена на несколько иностранных языков (болгарский, латышский, словацкий, испанский, молдавский, китайский, итальянский, литовский и др.). Особенно теплым был отзыв заведующего кафедрой этики МГУ профессора А. И. Титаренко, оценившего «этико-моралеведческий» аспект книги как «целое творческое событие, которое еще предстоит осмысливать и осмысливать в этике»[45].

Поскольку эта книга и некоторые мои статьи о дружбе были опубликованы также на немецком, английском и испанском языках, на них обратили внимание западные социологи (Алан Силвер, Урсула Нетцольд-Линден). Нидерландский психолог Франс ван дер Линден использовал нашу схему мотивов юношеской дружбы при исследовании дружеских отношений голландских школьников и получил вполне сравнимые результаты[46].

Самым приятным для меня было то, что книгу читали не только взрослые, но и подростки. Я до сих встречаю людей, которые рассказывают, что когда-то, в студенческие годы, эта книга помогла им разобраться в своих личных отношениях. В 2005 г. вышло новое, четвертое издание «Дружбы», дополненное новейшими историко-антропологическими и социально-психологическими данными, включая довольно интересный, как мне кажется, очерк исторических судеб «русской дружбы» и ее трансформации в постсоветском обществе.

Кроме разных других соображений, я включил в нее размышления о зависти, изложенные в докладе «Кризис идентичности и постсоветская психология» на конференции в Лас-Вегасе и опубликованные в журнале «Symbolic Interaction» (1993. Vol. 16. № 4). Для понимания природы зависти очень важен феномен общинности. Льюис Козер образно назвал общину (Gemeinschaft) «жадным институтом», а его жена, Роза Козер, подробно раскрыла, в чем именно состоит эта «жадность».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии