77eb4cbcc6db2c1290fdfa6123ec7259

крохотной матерчатой салфеточке, на случай если мы что-нибудь прольем.

Дежурным напитком Дикси оказался мартини, в бокале стиля сороковых. Четыре зеленых

оливки были нанизаны на зубочистку, как костяшки на счетах.

Мы обе отпили по глотку. Шардонне было тонким, с долгой медленной ванильной нотой.

Ничего общего с бутылкой из соседского магазина. Дикси задержала джин на языке, как во

время причастия. Она поставила бокал с тихим стуком, полезла в карман, достала пачку

сигарет и маленькую золотую зажигалку. Закурила, вдохнув с благоговением, намекающим, что курение было еще одним таинством. Заметив, что я за ней наблюдаю, Дикси открыла рот, выдохнула широкий язык дыма, который потом втянула носом.

- Ты не куришь?

Я помотала головой.

- Бросила.

- Молодец. Я никогда не брошу. Все эти разговоры о здоровье такие утомительные. Ты, небось, еще и спортом занимаешься.

Она наклонила голову, будто в раздумье.

- Давай посмотрим. Что сейчас в моде? Ты поднимаешь тяжести, - заявила она, показав на

меня пальцем.

- Еще я бегаю пять дней в неделю. Не забудь, - ответила я, показав пальцем на нее.

Она отпила еще глоток.

- Стефи сказала, что ты ищешь Микки. Он пропал?

- Нет, насколько я знаю, но я бы хотела с ним связаться. Единственный номер телефона, который я знала, отключен. Ты общалась с ним последнее время?

- Не общалась много лет.

На ее губах появилась улыбка, и она посмтрела на свои ногти.

- Это интересный вопрос. Не могу поверить, что ты спрашиваешь меня. Я уверена, что

есть другие люди, которые скорее знают, где он.

- Например?

- Шек, это раз. И еще один коп? Лит, кажется. Они всегда были не разлей вода.

- Я только что разговаривала с Шеком, поэтому и пришла к тебе. Рой Литтенберг умер. Я и

не знала, что вы с Эриком до сих пор в городе.

Она изучала меня какое-то время через сигаретный дым. Мисс Дикси не была глупа, и я

видела, что она анализирует ситуацию.

- С чего все это пошло?

- Что все?

- У тебя что-то другое на уме.

Я потянулась за сумкой и достала письмо из наружного кармана.

- Получила твое письмо.

- Мое письмо, - повторила она, не сводя глаз с конверта.

- То, которое ты мне послала в 1974 году. Микки сунул его в коробку со всей почтой, которая пришла в тот день. Он мне его не передал, так что я его не читала до сегодняшнего

дня.

Кажется, впервые я полностью завладела ее вниманием.

- Ты шутишь.

- Нет.

Я подняла письмо, как табличку на аукционе. Моя ставка.

- Я понятия не имела, что ты трахаешься с моим возлюбленным мужем. Хочешь

поговорить об этом?

Она засмеялась, но оборвала себя. Ее зубы теперь были идеальными, как белые подковы, закрепленные у нее во рту.

- Извини. Надеюсь, ты не обидишься, но ты такая дуреха в том, что касается мужчин.

- Спасибо. Ты знаешь, как я ценю твое мнение.

- Нечего стыдиться. Большинство женщин совершенно не разбираются в мужиках.

- А ты разбираешься?

- Ну конечно.

Дикси изучала меня сквозь ленту сигаретного дыма, измеряя глазами. Она наклонилась

вперед, чтобы стряхнуть столбик пепла в стеклянную пепельницу на кофейном столике.

- Какая у вас теория, мисс Дикси, если я осмелюсь спросить? - спросила я, изображая

южный акцент.

- Пользуйся ими, пока они не воспользовались тобой.

Ее улыбка была тонкой, как стекло.

- Мило. Романтично. Это лучше записать.

Я притворилась, что пишу на ладони.

- Ну, это некрасиво, но практично. Если ты не заметила, большинству мужиков чихать на

романтику. Им нужно забраться в твои трусики, и дело с концом. Что еще я могу сказать?

- Да вроде все. Можно спросить, почему он? Тогда в Хонки Тонк околачивались десятки

копов.

Она помедлила, видимо размышляла, какую позицию выбрать.

- Он был очень хорош, - ответила она, с тенью улыбки.

- Я не просила его оценивать. Я хочу знать, что происходило.

- Чего ты злишься? Ты такая воинственная. Все равно ты в конце концов его бросила, так

какая тебе разница?

- Доставь мне удовольствие. Просто ради разговора.

Дикси приподняла худенькое плечо в деликатном пожатии.

- Мы с ним были вместе задолго до того, как он встретил тебя. Он прервал это на время, а

потом вернулся. Зачем что-то к этому привязывать? Мы не любили друг друга ни в каком

смысле. Я могла им восхищаться, но не могу сказать, что он мне слишком нравился. У

него было такое грубоватое обаяние, но, опять же, ты это знаешь. Я бы не стала называть

это интрижкой, в полном смысле слова. Больше похоже на сексуальную зависимость, взаимные услуги, которые мы оказывали. По крайней мере, это было таким для меня.

Насчет него не знаю. Это был вопрос патологии. Наверное, он не мог удержаться, как и я.

- Ой, ради бога. Не надо мне этой хрени насчет сексуальной зависимости. Тебе никогда не

приходило в голову, что свадебные клятвы что-то значат?

- Ваши не казались особенно значимыми. Пока смерть не разлучит нас? По крайней мере, я до сих пор замужем, чего не скажешь о тебе. Или я ошибаюсь? Ну, извини. Может, ты

вышла за кого-то еще, и у тебя полно детишек. Нужно было сразу спросить, но я не вижу

кольца.

- Ты была с ним в ту ночь, когда погиб Бенни Кинтеро?

Ее улыбка пропала.

- Да.

Спокойно. Без колебаний, эмоций и раздумий.

- Почему он не сказал мне?