72 часа (ЛП)

Я вырываюсь из объятий Ноа, и он не делает ничего, чтобы остановить меня.

Поднимаюсь на ноги, мне нужно по нужде. Я молча прохожу мимо Ноа и присаживаюсь за деревом. Странная мысль приходит в голову: наблюдает ли ублюдок за мной прямо сейчас? Я заставляю себя думать, что нет.

Сегодня солнечно, дождевые облака исчезли. Я не знаю, хорошо это или плохо.

Не знаю, какие у Ноа планы, но время идет. У нас осталось только сегодня и завтра, а потом наш мир превратится в кошмар. Нам нужно что-то придумать — или лучше найти выход из этой чертовой дыры. Я заканчиваю и возвращаюсь к Ноа. Он изучает деревья, землю, все, что движется. Он напоминает ястреба, его взгляд пытается отыскать что-то странное.

— Что именно ты ищешь? — спрашиваю я.

В животе у меня громко урчит, и я понимаю, что, несмотря ни на что, хочу есть.

— Сначала еда, — бормочет он, не глядя на меня. — Потом посмотрим, сможем ли мы найти выход или границу этой территории, или хотя бы получить хоть какое-то представление о том, где находимся. Нам нужно оружие; мне придется его изготовить, но это лучше, чем ничего.

— Оружие? Откуда мы его возьмем?

— Нетрудно сделать нож из куска твердого дерева и камня с острым краем. Дело свое он сделает.

Боже.

Я больше не голодна. Тошнота вернулась.

— Давай найдем ручей. Там рядом росли кокосовые пальмы. Идем же.

Мы молча идем по лесу около часа, пока не подходим к небольшому ручью с чистой водой. Он не очень глубок, возможно, даже не настолько, чтобы в нем можно было купаться, но кажется полноводным. Интересно, может, он впадает в какой-то большой водоем? Мы умываемся, а затем, сложив руки чашечкой, пьем столько, сколько можем.

Ноа разглядывает деревья, прикидывая, как достать кокосы.

— Больной ублюдок, — бормочет он.

Я поднимаю взгляд.

— А?

— Я просто злюсь, что он дал нам тот источник пищи, который труднее всего заполучить. Кокосовая пальма.

— Кокосы — это все, что у нас есть?

— Да, — хмыкает он.

Ноа подходит к пальме и начинает трясти ее. Кокосы не шевелятся. Рыча от разочарования, он находит большую палку и начинает бить по стволу, снова и снова, пока мышцы не вздуваются, а лицо не краснеет от злости. Он выглядит таким красивым, таким мужественным и сильным.

Ненавижу себя за эту мысль. Уж об этом мне думать явно не стоит.

— Хочешь, я залезу на другое дерево и попробую дотянуться? Может, так удастся достать.

Ноа перестает трясти дерево и смотрит на меня.

— Я не хочу, чтобы ты расшиблась, так что нет. Я все сделаю сам.

— Но…

Он игнорирует меня и продолжает трясти дерево, но потом, сдавшись, находит большой камень и бросает его вверх. Камень задевает один из кокосов — а я почти ожидала, что Ноа промахнется, — и тот падает с дерева на землю. Ноа поднимает его, встряхивает, кивает и подходит к лежащему на земле поваленному дереву. Там он кладет кокос на бревно и начинает искать камень.

Я чувствую себя бесполезной.

Пока он очищает кокос, я брожу вокруг, пытаясь найти что-нибудь, чтобы набрать воду. Но без толку. Вокруг нет ничего, что могло бы пригодиться для переноса воды. Расстроенная, я пинаю старые, сморщенные зеленые кокосы. И тут до меня доходит. Возможно, мы не сможем нести много воды, но в орех поместится количество, достаточное, чтобы напиться. Я беру четыре ореха и возвращаюсь к Ноа.

— Мы можем проделать в них дырку?

Он поднимает голову от кокоса, который чистит, и изучает меня.

— Наверное, но они старые. Мы не можем их есть, Лара. Я бы уже подобрал их, если бы мог.

— Я знаю, — говорю я язвительно. — Я подумала, что можно набрать в них воду.

Ноа приподнимает брови.

— Ну так как, ты сможешь их продырявить?

— Это займет некоторое время, но да. Положи их рядом со мной и подойди сюда. Ты можешь разбить вот этот, пока я проделаю дырку в принесенных тобой.

Я подхожу, роняю кокосы и протягиваю руку за тем, который он уже очистил.

— Найди камень с острым краем, палку, все, что угодно, и бей по нему, пока он не расколется.

Я киваю, забираю из его рук кокос и хожу вокруг, пока не нахожу камень с острыми краями. Поднимаю кокос и опускаю его на камень. Ничего не происходит. Разочарованная, я делаю это снова и снова — и вот уже понимаю, что просто долблю кокосом по камню, гнев кипит в груди, и ярость течет по венам.

Что, черт возьми, со мной творится?

С яростным воплем я бью по камню все сильнее и сильнее, но кокос не раскалывается. Но я бью снова и снова, пока плечи не начинают болеть от напряжения.

— Эй, — говорит Ноа, останавливая меня, положив руку мне на плечо. Он чуть отстраняет меня. — Помедленнее, Лара. Черт.

Он берет у меня кокосовый орех и легко опускает его на камень. Орех сразу же раскрывается. Это злит меня еще больше. Я поворачиваюсь и просто ору:

— Это полная и абсолютная хрень! На нас охотится маньяк-убийца, а я даже гребаный кокосовый орех не могу расколоть!