6fe33687fe1e42e8f005473e4c927e62

«Дьявол, Шани, он не для тебя, и ты это знаешь! – в который раз мысленно одернула она себя. – Что ты себе вообразила? На что надеешься? Господи, Уильям-Альберт Эндри – самый богатый аристократ Чикаго, а ты? Кто ты? Актриса, которая зарабатывает себе на жизнь на театральных подмостках. Кроме того, разве ты забыла, какая репутация у Шанталь в Европе? Забыла, что за шлейф за тобой тянется? Сплетни распространяются быстро, и скоро об этом будут знать и в Чикаго. Нет, между вами ничего не может быть. Самое большое, на что ты можешь рассчитывать, так это стать его любовницей. Развлечением. Ты этого хочешь? Нет? В таком случае немедленно возьми себя в руки и прекрати о нем думать. Эндри – не для тебя! Запомни это и тверди почаще, когда тебе в очередной раз взбредет в голову помечтать о нем. Ваши отношения невозможны. Это же откровенный скандал. Зачем тебе это? Кроме того, это может повредить Полю. Он так тебе помог. Ты не можешь так поступить с ним. Если разразится скандал, то Маркус Воган может расторгнуть контракт и… И на что ты будешь жить? А ведь тебе еще нужно заботиться об Анне-Луизе… Как ты сможешь делать это, если лишишься средств к существованию? Нет уж. Ради Поля, ради Анны-Луизы и ради себя держись подальше от Уильяма-Альберта Эндри. Так будет лучше для всех! Для всех!»

Грустно вздохнув, она отвернулась от букета и принялась снимать грим.

Продолжение следует…

====== Часть 11. «Ваше благородие, госпожа Удача…» ======

КОГДА МЫ ВСТРЕТИМСЯ ВНОВЬ

Автор Ellada

Часть 11. «Ваше благородие, госпожа Удача…»

В небе сокол над землей парит, зависая,

Водит оком, клекот, словно крик…

Волчья стая…

Вдоль обрыва тянутся они от станицы,

Дыбом спины и глаза – огней вереницы,

След широкий от тяжелых лап оставляя.

Рок жестокий тех, кто в битве слаб,

не прощает.

Нынче вышел их поход суров за добычей:

Кто-то выжил, а кого-то – в ров рогом бычьим.

Взрывы ветра, мокрая трава, дни и дали,

Километры прочь по сторонам разметались,

В небе сокол высоту набрал и растаял…

У осоки залегла в туман волчья стая.

В сердце волчьем страха нет,

Разрывает глотку вой…

Полоснул клыком рассвет

Шею неба над землей…

Окровавленной толпой

Волки скроются вдали…

Забери меня с собой,

Волчья стая, забери!

И от запаха хмельной,

Окровавленной зари

Забери меня с собой,

Волчья стая, забери!

Н. Молчанов, О. Куланина.

Конец мая 1918 года,

Фландрия.

Они молча шли вперед. Июнь в этот год выдался холодным и дождливым. Унылые тучи нависли над землей так низко, что, казалось, еще секунда – и они просто упадут и расплывутся промозглым сырым туманом. Время от времени из серой мутной пучины моросил дождь. Грязь с отвратительным причмокиванием хлюпала под ногами.

Не поднимая головы, Нил устало поправил сползший ремень «Спрингфилда» и сделал очередной шаг. Скользкая грязь глухо всхлипнула под тяжелым сапогом. На щеку упала холодная капля дождя и медленно потекла по впалой, обветренной и покрытой жесткой щетиной поверхности. Длинные темные ресницы дрогнули, вспорхнули на мгновение над пустой отрешенностью глаз и тут же снова опали, словно невидимая тяжесть придавила их к земле. Желудок скрутило голодным спазмом, надсадным эхом засосавшим по ложечкой.

«Не сейчас. Забудь».

Нил на мгновение закрыл глаза, отсекая ненужные мысли, отстраняя их от себя. Он освоил этот прием во время пребывания в тренировочном лагере. Там это было единственным способом не сойти с ума. Спустя секунду полегчало. Он снова открыл глаза и бросил косой взгляд на Креста. Тот шел слева от него, как и все, молча переставляя ноги, однако в его исхудавших и заострившихся чертах Нил не заметил и следа усталости, только глубокое безразличие и какую-то задумчивую отрешенность, словно его мысли были где-то очень далеко. Разве что тени под глазами стали темнее, да морщины в уголках губ глубже. Чуть позади, тяжело хлюпая грязью и что-то заунывно бормоча себе под нос, шагал Штопор. Еще дальше нестройными шеренгами тянулись остальные. Изредка откуда-то из последних рядов доносились визгливые вопли Девуазье. Услышав очередной, надоевший до тошноты пронзительный выкрик, Нил машинально оглянулся, но тут же снова отвернулся, уперев взгляд в землю, и постарался сосредоточиться на том, чтобы не поскользнуться на расквасившейся от дождя почве.