6fe33687fe1e42e8f005473e4c927e62

Дэнни понял, что сболтнул лишнее и мгновенно прикусил язычок, но было уже поздно. Бросив на обидчицу исподлобья мрачный взгляд, он побежал прочь, но напоследок не смог отказать себе в маленьком удовольствии и, отбежав подальше, обернулся.

- Дура!

Но Джулия уже забыла о своем маленьком враге. Отвернувшись, она, не мигая, смотрела на сияющие в лучах солнца окна школы, и ее красивое лицо было искажено уродливой гримасой холодной ярости.

“Значит, это правда! Том – мой Том! – увлечен этой жалкой серой мышью О’Брайен! Черт возьми, и когда она только успела?!! Впрочем, какая теперь разница! Маленький гаденыш сказал, что они встречаются каждый день у холма возле этого отвратительного дома Пони! “Они катаются вместе на лошадях”. Ага, как же! Так я и поверила. Держите карман шире! Не на дурочку напали! Катаются они вместе. Ха-а! Мерзавка! Тварь! Наглая лживая тварь! Ты заплатишь мне за это, пэдди! Клянусь, заплатишь! И очень скоро! Воркуйте, голубки, пока есть время. Недолго вам осталось! Хотя надо бы самой проверить и убедиться. Этот маленький ублюдок вполне мог соврать, с него станется. Чего еще ожидать от этих выродков из дома Пони? Нет, ему верить нельзя. Надо убедиться самой. И вот тогда!..”

Вечер того же дня.

У подножия холма Пони…

– Прекрасный вечер, – задумчиво произнес Том, обращаясь скорее к самому себе, нежели к своей спутнице. – Согласна, – так же тихо и задумчиво ответила Пати. Конь, на котором восседал Том, всхрапнул и нервно заплясал. Том натянул поводья. Спустя несколько секунд животное успокоилось и пошло прежней мерной поступью. Лошадка, на которой сидела Пати, даже ухом не повела в ответ на молодцеватое гарцевание жеребца. Они уже проехали несколько довольно больших кругов, пусть не галопом, но весьма быстрым аллюром (Пати уже вполне уверено держалась в седле), и теперь девушке хотелось отдохнуть и полюбоваться закатом солнца. Зрелище действительно было великолепное. Небо переливалось всеми цветами красок, словно обезумевшая радуга, пламенело и пылало, плакало кровью и взрывалось алыми фейерверками. – Приют Пони нужно расширить, – внезапно произнесла Пати, не отрывая взгляда от буйного вечернего неба. – Что? – Том вздрогнул от неожиданности и удивленно посмотрел на девушку. – Зачем? – Он слишком мал, – спокойно пояснила Пати. – А по-моему там достаточно места, – нахмурился молодой человек, – По крайней мере, мне, Кенди и Анни хватало. В тесноте, да не в обиде, как говорит мисс Пони. – Может быть, вам было и достаточно! – несколько сварливо возразила Пати, тоже хмурясь. – Но сейчас в доме Пони намного больше детей, чем было тогда. Они растут. Им нужно больше места. Уже сейчас они не помещаются за столом в столовой и вынуждены есть в две смены, так как другого стола нет. В спальнях тоже слишком тесно. У ребят даже нет тумбочек, куда бы они могли положить свои вещи. – Да много ли у них вещей, – попытался возразить Том. – Немного, но они есть, – моментально парировала Пати. – Те же учебники и тетради. И домашние задания им приходится выполнять по очереди, так как места за столом для все не хватает. А зимним вечером им даже поиграть толком негде. Кроме того, в доме постоянно шумно, а мисс Пони уже в летах, ей нужно больше отдыхать. Нет, нам нужен новый дом для приюта. Определенно нужен. – Так почему мисс Пони не скажет об этом кому-нибудь? – хмуро пробубнил Том.

Ему и в голову не приходило, что в доме Пони такие проблемы, и он чувствовал себя немного уязвленным оттого, что узнал об этом вот так, во время случайного разговора со школьной учительницей, а не от мисс Пони или сестры Марии. Ему было сложно объяснить, что именно так обидело его. В конце концов, Пати живет в доме Пони и прожила в нем больше года, а он покинул его очень давно, и его нынешнее общение с обитателями приюта свелось пусть к частным, но коротким визитам да встречам в городе во время праздников. И было вполне естественно, что Пати больше и лучше знает о нуждах дома Пони, чем он. Том сказал это себе дважды или трижды, но все равно не мог успокоиться. Он чувствовал себя виноватым, хотя и не мог понять, почему. Просто чувствовал.

- Она могла бы обратиться к нам, фермерам. Ведь она знает, что мы бы не отказали ей! В конце концов, она могла бы обратиться к мэру Пристону!

- Ты не понимаешь, – тихо и почти с сожалением возразила Пати.

- Да, я не понимаю! – подтвердил Том. – Не понимаю! Объясни, если ты понимаешь.

Пати неопределенно повела плечом, но ответила:

- Приют – это большая ответственность, Том. Не просто большая – огромная! Ведь речь идет о детях, их жизни. О детях, которым не к кому обратиться и некуда идти. Бездомных… Брошенных… И они приходят или их привозят в наш приют. Но нельзя сегодня взять ребенка, а завтра вновь оставить его бездомным и брошенным. Приют – это надолго, Том. Для этих детей приют – дом. Другого дома у них нет. А дом должен быть вечным и незыблемым.

Том смущенно смотрел на Пати, силясь понять, но течение ее мыслей ускользало от него.

- Я все еще не понимаю, – наконец признался он.

Пати вздохнула.